Около Ганимеда мы сделали остановку в один цикл, чтобы за «круглым столом» проговорить будущую миссию. Удивительно, но участвовать в этой авантюре согласился и Леон Гейс, сославшись на свои таланты неготиатора. И я сама видела их в действии — мало того, что он смог договориться с Сетом, он еще смог внушить ему и Рю необходимость следовать специально разработанному сценарию, где они выступали не двумя акварианца из старых семей, желающих придушить друг друга, а как два потомка первых царей, не смогших оставить свою сай без сопровождения. Все записи, что велись на околопланетарной орбите в тот злополучный день, командор уничтожил самолично, заменив на подделки, где капитан Элия Арве связывается с ближайшим земным воздушным корпусом. Легенда держалась только силой моей веры, что «декорации» не свалятся, пока мы будем разыгрывать свой спектакль в космическую любовь, да железной убежденностью Вархаммера, что поступить нужно именно так. А когда двое так верят, то ложь потихоньку становится правдой.
Так и летели к Земле.
После долгого обсуждения, кто кого «играет», нас с Рю отпустили в библиотеку — крошечную каюту, в которой располагалось ишь два кресла, а по бокам ровными вертикалями шли накопители с книгами. Это было бы самое скучное и ужасное место на всем корабле, если бы не возможность активировать окно. Уж не знаю, откуда здесь взялась такая дорогая функция — прихоть Вархаммера или ошибка конструктора, — но библиотека превращалась в самое романтическое место, в которое я прихватила напиток из личной коллекции командора. Я толком и не поняла, что это за шампанское такое, но синяя бутылка всколыхнула самые теплые воспоминания. Я хотела открыть ее сама, но Рю аккуратно забрал сосуд у меня из рук и принялся умело открывать его.
— А ты профессионал. Неужели у вас есть такие же?
— Есть похожее, судя по мелким пузырикам, но такой напиток пьют по особым дням, — пояснил мне Рю, продолжая аккуратно снимать защитные слои.
Мы точно не пили даже что-то похожее.
— А что это за дни? — Мне было так хорошо и спокойно сейчас, в этой маленькой библиотеке, где на никто не побеспокоит, пока мы сами не покинем каюту. Просто-таки царский подарок, ведь такого уединения не было даже на Сехруме. Я понимала для чего Вархаммеру делать такие широкие жесты: спокойные, счастливы мы — залог того, что психологически давление нас не сломит так быстро, как могло. Но даже понимая причины, я не хотела сейчас обо всем этом думать. Главное, что мы только вдвоем…
— Дни появления новой жизни, когда парам вода дарит ребенка.
Я посмотрела на Рю, что-то не понравилось в его интонации. Сухая, безжизненная, она выдавала наигранное безразличие.
— Рю?
Он поднял на меня взгляд и попытался улыбнуться. Но как только я хотела продолжить тему, сразу всучил мне откуда-то взявшийся вытянутый сосуд с напитком.
— Поблагодарим звезды за нашу встречу. — И ударил легонько о бок моего. Их глухой стук меньше всего походил на радостный звон. Я сделала глоток, и напиток показался мне горьким. Настроение вечера сразу улетучилось, оставляя неясный осадок тоски.
— Рю, что ты не договариваешь? — попыталась я узнать во второй раз, но мой Обскур резко наклонился ко мне и поцеловал. Слишком очевидное действие для того, кто не хочет отвечать на вопросы, но я знала, что очень скоро нас лишат уединения, и портить встречу мне совсем не хотелось.
— Ты связалась с родными? — он окончательно перевел тему.
— Вархаммер запретил. — Я сделала еще один большой глоток и откинулась на спинку удобного кресла. — Он хочет создать элемент неожиданности в моем лице, поэтому любые контакты вне корабля мне запрещены. Ох, Рю, — жалобно простонала я. — Это сущий кошмар наяву! Я ведь похоронила себя там, на подбитом патрульном корабле. Для всех себя похоронила… Наверняка брат и отец долго не могли смириться, а когда оплакали и отпустили, меня покажут по всем визорам, как «женщину-контактера», которая не удосужилась с ними связаться. Чем больше я об этом думаю, тем сильнее ненавижу себя.
Рю притянул меня к себе на грудь и погладил по спине. Только сейчас я поняла, что наш опыт соприкоснулся: он ведь также не мог общаться со своими друзьями, пока длилось его изгнание. Какие же дурацкие шутки у жизни!
— Думай о вашей встрече, а не о вынужденном молчании. Вода умеет сглаживать углы.