Так и сделали. Вылетели через пару дней. Я дала ценные указания по поводу дочери Эрику, сообщила когда вернусь обратно, чтобы он успел подготовить закрывающие документы для моей дипломатической миссии в систему Аквариус, а также официальные документы на развод, и взошла на знакомый корабль Дома Аштат с одним небольшим кейсом, в которое положила единственное платье ярко-синего цвета.
Наперекор своим словам Рю Ткхан из Дома Ура никого не казнил и не отругал, а просто стоял один на посадочной площадке и ждал открытия шлюза. Он был в черном защитном костюме, с обрезанными волосами и запекшейся черной частью рисунка нарума на левой стороне лица. Почти седой, совершенно незнакомый, но самый родной. Я выбежала из лендера в синем платье и кинулась ему на шею, зная, что крепко меня обнимет, подхватывая на руки.
Я видела страх в его глазах. Тот самый, про который говорил Сет. Но я верила, что один мой поцелуй изменит оттенок боли в глазах на счастье.
Когда я слегка отстранилась от него, чувствуя кожей разгорающееся тепло его тела, то прошептала в губы:
— Я не читала твое послание в пирамидке, потому что никакие слова не заставят меня отказаться от тебя.
Он рвано выдохнул и уткнулся лбом в мое плечо, а потом тихо рассмеялся.
— Там был подарок, Эль. Прощальный.
Я погладила его седые волосы и поцеловала в макушку.
— Рю из Дома Ура тебе не хватит всех жизней, чтобы проститься со мной. Я никогда тебя не отпущу.
Мой уже не Обскур поднял глаза и серьезно ответил:
— Ты навсегда в капле моего сердца, моя бесценная Эль. Добро пожаловать домой.
Ткань моего платья развивалась на ветру, словно волны древнего океана. Мое сердце было полно любви, а душа чувствовала тихий гул всех Капель Сехрума, готовых раскрыться под моими пальцами.
Все вибрировало в унисон моих чувств. И только теперь я поняла, что мир можно возродить лишь любовью.
— Я вернулась, мой алулим.