Ясно: действовать можно опять только через Верховный суд Союза. Решил написать развернутую, хорошо аргументированную жалобу.
Сочинял ее две недели, вновь и вновь перебирая в памяти подробности дела.
Жалоба получилась длинной, целый трактат. Как ни старался сократить, оставляя одни только факты, получилось тридцать страниц убористого машинописного текста.
Ответ на жалобу пришел в июле. Дрожащими пальцами вскрывал небольшой конверт с грифом Верховного суда СССР. Два сложенных вместе тонких листика с машинописным текстом. В нетерпении заглянул в самый конец. В пересмотре дела было отказано.
Начал читать внимательно. Руки дрожали, пришлось положить листки на стол.
«Уголовное дело по обвинению Клименкина истребовано и проверено в Верховном суде СССР… Изучение материалов дела показало, что вина Клименкина… доказана показаниями потерпевшей, ее мужа, подтвердившего ее показания, показаниями работников милиции Гельдыева, Бердыева и ряда других лиц… Некоторые нарушения процессуального закона, которые были допущены при проведении опознания Клименкина потерпевшей, компенсированы путем допроса многих лиц, присутствовавших при опознании и подтвердивших, что потерпевшая твердо опознала Клименкина за лицо, напавшее на нее…»
Беднорц не поверил своим глазам. Перечитал еще раз. Компенсированы? Как же могут быть «компенсированы» нарушения процессуального закона? А определение Верховного суда от 8 октября? А публикация в Бюллетене? Странно.
Ответ был подписан председателем Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда СССР.
И Беднорц написал новую жалобу – теперь уже самому Председателю Верховного суда СССР. В ней он изложил свои сомнения по поводу отказа председателя Судебной коллегии по уголовным делам.
В ожидании нового ответа – не в первый раз уже – зашел в редакцию «Литературной газеты», к заведующему отделом писем:
– Что же делать, товарищи? Я спать не могу.
И все бы, вероятно, на этом закончилось, если бы…
Заведующий отделом писем газеты
Со дня получения первых телеграмм по делу Клименкина прошло больше полутора лет. За это время в отделе писем газеты побывали мать осужденного, бывший инспектор уголовного розыска Каспаров и – неоднократно – защитник Беднорц. Дважды посылали корреспондентов на процессы в Мары, на последний – даже двоих. Несколько раз собирались на совещание сотрудники двух отделов газеты – лучшие юридические и публицистические умы редакции. Заместитель главного редактора уже обращался с письмом в Верховный суд Союза.
И наступил такой момент, когда заведующий отделом писем понял: сделано все, что было возможно. И ничего больше как будто бы сделать нельзя…
Однако адвокат опять сидел у него.
И понял заведующий, что это – как эстафета. От Каспарова, матери и невесты – к консультантам и заместителю Председателя Верховного суда. Потом – газета, адвокат Беднорц и судья Алланазаров. Но вот застопорилось… И застряла «эстафетная палочка». И все теперь может оказаться бессмысленным…
И осознал вдруг работник газеты, что «эстафетная палочка» у него. Все сошлось на нем теперь. И к нему пришли люди – адвокат и корреспонденты, – от него ждали помощи. И у него лежали телеграмма невесты, письмо матери, письмо рабочих и докладная записка Каспарова. Что же делать?
– Узнайте, пожалуйста, телефон Баринова, заместителя Председателя Верховного суда СССР, – попросил он сотрудницу. И добавил, обращаясь к сидевшим в его кабинете Беднорцу и обоим корреспондентам:
– Сидите спокойно. Молчите. Не мешайте мне. Я сейчас.
Постоял, собираясь с мыслями. И когда принесли ему бумажку с написанными цифрами телефона, снял трубку, набрал номер.
– Товарищ Баринов? Здравствуйте. С вами говорит заведующий отделом писем «Литературной газеты». Я обращаюсь к вам не как завотделом, а как гражданин Советского Союза. Тут вот какое дело…
Заместитель Председателя Верховного суда СССР
– Я вас слушаю, – сказал Сергей Григорьевич Баринов…
Когда два года назад заместителю Председателя Верховного суда доложили о том, что истребован приговор по делу Клименкина, что была телеграмма Кузьмина о приостановке исполнения, что и само дело получено уже, – он поручил проверку одному из своих консультантов. Консультант Арбузов, изучив дело, согласился с жалобой адвоката Сафонова, найдя, что оснований для столь сурового приговора слишком мало. Следствие – как предварительное, так и судебное – проведено на очень низком уровне, и, возможно, истинные преступники так и не найдены. В фундамент приговора было положено опознание, проведенное с нарушением уголовно-процессуального закона. Были все основания для обращения дела Клименкина к дополнительному расследованию.