— Благодарю вас, мистер Карслейк, — ответил Дринкуотер с преувеличенной официальностью, взял протянутый штормовой плащ, перебросил его через плечо и ухмыльнулся в широкое красное лицо Карслейка. Истинный кокни, выросший на задворках Уоппинга, как он сам не без вызова признавался — в грязи приливного ила и тины, Карслейк выбился в люди без посторонней помощи. Благодаря своим способностям и интеллекту он к тридцатилетнему возрасту добился приличного положения пусть и на небольшой яхте, но «на квартердеке». Он наслаждался возможностью шутливой перебранки с бывшим флотским мичманом, к тому же еще и исполнявшим однажды обязанности лейтенанта.
Дринкуотер перелез через планширь и, выждав момент, спрыгнул в гичку. Он уселся на корме, подстелил под себя штормовой плащ, зажал румпель подмышкой и взглянул на команду. Шесть человек, отряженных под его начало, все с вещевыми мешками, смотрели на него выжидающе.
— Весла на валек! — скомандовал офицер. — Отдать носовой!
Фалинь был сброшен с «Аргуса» и уложен в носовой части гички. Баковый оттолкнул шлюпку от борта куттера, а Дринкуотер дал рукой отмашку.
— На носовых шкотах стоять! Прямо руль! — прогремел голос Джадда, и Дринкуотер увидел, что туго выбранные стаксель и кливер заполоскали на мгновение, а затем подветренные шкоты укротили их. Расстояние между яхтой и шлюпкой быстро увеличивалось по мере того, как «Аргус» продвигался вперед. Затем наверху показалось лицо капитана:
— Увидимся через неделю, мистер Дринкуотер.
— Так точно, сэр! — ответил тот и затем стал подавать команды:
— Вёсла.… На воду! Навались!
Поворотом румпеля он развернул гичку в сторону берега. Когда же он обернулся, то большой куттер, с громадным, лениво свисавшим с нока гафеля красным флагом корпорации, уже удалился на приличное расстояние.
— Отлично, парни! Легче грести! Нам миль пять до берега.
Устье реки Гарроу располагалось между двумя гранитными мысами. Северный мыс круто спускался к морю, заканчиваясь большой скалой, на которую он как бы опирался. Сама скала уходила в море серией мелких ступенек до уровня воды и ниже. Часть этого выступа, спрятанная под поверхностью воды, в спокойную погоду обнаруживалась по водоворотам, образовывавшимся во время приливо-отливных течений. Скалистый мыс с южной стороны выглядел более величественным, достаточно впечатляющим, чтобы получить собственное имя — Пен-Карроу. Громадная серая скала была испещрена трещинами и расщелинами, многие из которых были так огромны, что местные называли их zawns[1]. На множестве разнообразных уступов и террас гнездовались тысячи морских птиц: белые трёхпалые чайки, черные кайры, темно-коричневые гагарки и очаровательные небольшие морские попугаи — топорики. Птичий гам усиливался по мере приближения гички, проходившей гряду небольших скал — остатков когда-то существовавшего продолжения южного мыса, уничтоженного длительным воздействием морской стихии. Дринкуотер рассматривал их с интересом, так как полагал, что здесь мог крыться ключ к решению его задачи. У скал, должно быть, есть названия, данные им местными рыбаками, думал он, хотя на имевшейся у него несовершенной карте они были обозначены просто россыпью точек.
Он ощутил, как шлюпка поднялась под ним, и обернулся. Они уже вошли в акваторию между двумя мысами, и, глядя через плечо, он увидел, как пологая зыбь вздымалась вверх, заслоняя горизонт. Фостер, который был загребным, кивнул в сторону приближавшейся волны.
— Мы на баре, — произнес он, и энергичней заработал веслом.
Дринкуотер кивнул. Воды Атлантики несли придонный песок к устью, в то время как река, напротив, старалась выпихнуть его дальше в море. Глубина здесь, на намытой отмели, была значительно меньше окружающей акватории, поэтому и зыбь становилась более крутой. При ветре с моря она разбивалась с бешеной силой даже при полной воде, и причинила массу неприятностей капитану Пойнтону, когда его судно было захвачено врасплох у подветренного берега. Дринкуотер огляделся вокруг. Пойнтон, должно быть, пересекал именно этот бар в то буйное зимнее утро прошлым январем. Если бы не опыт Пойнтона и его влияние в совете Тринити-Хауза, то было бы маловероятно, чтобы Дринкуотер со своей командой застрял здесь на целую неделю.
— Так в чем тут дело, мистер Дринкуотер? — спросил Фостер.
Кивками и репликами остальные гребцы подтверждали свое любопытство, а гичка тем временем проходила в тени скалы Пен-Карроу. Дринкуотер вспомнил, что им было сказано лишь одно — взять необходимые вещи для недельной работы вне «Аргуса». Подобные автономные экспедиции не были чем-то необычным, но пришло время объяснить им, в чем состоит конкретная цель их работы.