«А вдруг у нее кто-то есть? — неожиданно закралась коварная мысль. — Наверняка у такой королевы не один ухажер — еще и в очередь стоят». Как ему не хотелось об этом думать…
Его тоскливо-восторженное, полупьяное рефлексирование было прервано настойчивым звонком в дверь. Он с сожалением встал с дивана, кое-как затолкал под ремень выбившуюся рубаху и пригладил всклокоченные волосы.
— Сейчас, сейчас! Иду уже! — бормотал на ходу Слава, шаркая тапками и гремя открываемым замком. Каково же было его удивление, когда в квартиру решительно вошла Наташа, возмущенно сверкая большущими глазами.
— Ташенька?! — Глупо улыбаясь, Слава уставился на свою мечту, воплотившуюся в реальность прямо в коридоре собственной квартиры…
Выходя из кабинета директора, Наташа чувствовала себя ужасно и все-таки нашла в себе силы поблагодарить профессора:
— Спасибо большое, Иван Васильевич! Вы меня спасли.
— Ну что вы, голубушка! Вы знаете, мне бы по должности надо вас продолжать песочить и дальше, но язык не поворачивается. У меня, знаете ли, самого внучка почти того же возраста. Как представил, что с ней что-нибудь этакое приключится, так с сердцем плохо сделалось. Я, конечно, понимаю, что это, так сказать, «несчастный случай на производстве». Только договоримся впредь: пожалуйста, никаких подобных выходок без моей санкции, а то здоровье у меня уже не то, чтобы к начальству на ковер часто бегать.
— Что бы я без вас делала? Уж простите вы мою глупую голову! — пристыженно оправдывалась Таша.
— Всем бы такую «глупую» голову! — усмехнулся профессор. — Я бы из-за глупой головы и пальцем не пошевелил. Ну все, Наталия Степановна, разрешите откланяться. Мне еще в канцелярию нужно зайти, раз уж здесь оказался.
— Ой, простите, Иван Васильевич! Еще раз за все спасибо!
Пока она говорила с профессором в коридоре, все разошлись кто куда, обменявшись вежливыми кивками на прощание. Ярослав сразу же исчез, видимо избегая излишних обсуждений. Оставшись одна, Наташа направилась в свою лабораторию, где ей было отведено аспирантское место. На ходу она вспоминала события последних дней. Вспоминала, как пустилась в авантюру, доставая наркотик через бывших одноклассниц — можно сказать, незнакомых людей. Как уговаривала Веру на это рискованное мероприятие, используя все дозволенные и недозволенные методы.
Они начали с утра у нее дома. Наташа, чтобы наверняка получить результат, приняла двойную дозу…
Сначала она лежала, не чувствуя ничего особенного. Затем внутри стали подниматься волны жара, затопляющие все тело. Сердце учащенно забилось, и Наташа поплыла в безмятежном блаженстве. Тело как будто становилось все легче и больше, куда-то поднималось и наконец словно зависло, паря в воздухе. Девушка огляделась: Вера сидела, читая книгу, а ее саму уже несло к окну в восхитительном полете. Она выпорхнула из дому и, казалось, пыталась обнять всю землю, переполненная счастьем и блаженством.
Непонятно, сколько длилось это состояние эйфории, но вдруг она оказалась в каком-то странном месте: это было покатое, зеленое, как будто резиновое поле. И все было бы хорошо, но поле было усеяно тонкими и длинными шипами, которые пучками торчали из желтоватых кочек. Некоторые шипы загибались по дуге книзу. Наташа стояла на цыпочках на двух таких дугообразных иглах, боясь пошевелиться и потерять равновесие. Падение, скорее всего, было бы смертельным. И вдруг до нее дошло: она стоит на поверхности огромного, не умещающегося в сознании кактуса!
Она так и стояла, замерев и не зная, что делать. Ноги уже начали дрожать от напряжения. Но вот откуда-то к ней слетело странное создание, больше всего напоминающее Дюймовочку или маленькую фею. Крошечная, одетая в нарядное платьице девочка со стрекозьими крыльями за спиной ловко спикировала и уселась на наклонную иглу кактуса.
— Что, стоишь? — сочувственно спросила крылатая девочка. — Ну стой, если не надоело.
— А что мне делать? — чуть не в отчаянии спросила Наташа.
— А не надо лезть туда, куда не положено! — почему-то недобро усмехнулась маленькая фея.