— A-а! Так вот кому надо Нобелевскую премию давать.
— А ты как думал? — бахвалился я. — Только сообщать ей об этом строго противопоказано.
— Ребята, вам нужно подготовиться ко всякому, что может с нами случиться «там», — сменила тему беседы Таша. — Я настоятельно рекомендую почитать книжки о пограничных состояниях психики и подберу вам удобоваримую литературу.
— Спасибо, Таша! Только очень удобоваримую, — полушутя поблагодарил я. — А то от оригиналов оккультизма мы свихнемся и не сможем довести эксперименты до победного конца.
— Конечно, я понимаю. В этом дремучем месиве паранормального и параноидального бреда очень трудно вылавливать зерна оригинальных идей и правдивой информации. Это самая сложная сторона моей аспирантской. Самой бы не рехнуться! — отшутилась Таша.
— Тогда за прекрасных дам! Иначе говоря, за Ташу и Машу! — произнес тост Федька, когда к столу принесли заказанные разносолы.
Никто не возражал, и некоторое время за столом стояла тишина, пока мы отдавались чревоугодию.
— Меня волнует наша секретность, — нарушила тишину Таша. — Я понимаю ситуацию, но до какого времени мы сможем сохранять все в тайне и сколько вообще ее нужно хранить?
— Чем дольше, тем лучше. Мы еще сами не знаем, чем это обернется, — ответил я немного резковато, начиная все-таки понимать, что количество странных случаев с нами начинает превышать всяческие статистические нормы случайного распределения событий.
— Давайте пока сохранять все в тайне. Рассказать мы всегда успеем, — одобрил мою позицию Слава и спросил: — А что, ты серьезно думаешь, что кто-то копался в твоих документах?
— Я думаю, копался, и весьма неопытно — оставил много следов. Но я, в свою очередь надеюсь, нигде «не оставил компромата», — вспомнил я про странный беспорядок, обнаруженный у себя на столе на прошлой неделе.
— Да, мне тоже тогда надо подчищать за собой следы получше, — задумался Слава.
— Главное, чтобы была убедительная версия, объясняющая всем нашу бурную деятельность.
— Кстати, какие опыты будем ставить дальше? — спросил Слава.
— Как и намечали: ждем пару дней и следим за самочувствием Маши. Потом даем максимальную, десятикратную дозу и антидот — проверим выносливость и под конец, в пятницу, — опять минимальную дозу и посмотрим за скоростью распада и просыпанием. Ждем еще неделю, следим за самочувствием Маши и потом пробуем на себе.
— Значит, еще две недели! — воскликнула с сожалением Таша.
— А не страшно? — спросил я, начиная испытывать некоторые сомнения, какие испытывает всякий здравомыслящий человек, когда дело начинает касаться его собственного здоровья.
— С ЛСД не страшно было и сейчас не страшно будет, — нетерпеливо отмахнулась девушка.
— Ну и бесстрашная же ты у нас! — заявил Федор.
— Почти бесшабашная! — рассмеялся Слава.
Мы проводили второе усыпление Маши. Она уже сама пыталась надеть шапочку на голову, и проблем не возникло. Видно, Таша была права, и животным было действительно приятно побродить «там». Тест прошел удачно, хотя мы здорово волновались: а вдруг с лекарством переборщили? Но не на себе же пробовать такие передозы. После введения антидота Маша проснулась от первой же побудки. Ее состояние было прекрасным.
В тот день с самого утра я отметил, что веду себя как-то не так. Появилось странное ощущение взгляда в спину. Будто ты таракан, а тебя рассматривают под лупой и вот-вот повыдергивают тебе лапки для какой-то надобности. Пытаясь отвлечься от этих странных дум, я загрузил себя всякой рутинной работой.
В середине дня шеф вызвал меня к себе и стал интересоваться, как идут дела. Он спрашивал о всяких мелочах и ерунде, и под конец беседы у меня сложилось впечатление, что он просто сам не знает, о чем меня спрашивать, и не понимает, зачем меня вызывал. Меня напряг только момент, когда он пытался узнать, как идут дела с Ксилонейросказином. Но, поскольку он немного плавал между А и В версиями препарата, то я понял, что наши опыты тут ни при чем. Потом он как будто что-то вспомнил и поинтересовался, почему я все время так задерживаюсь на работе. Пришлось ответить, что не успеваю все сделать по плану. На что шеф дружески возразил, что всю работу не переделаешь. В результате мы разошлись в полном недоумении, так и не поняв, что хотели друг от друга. То есть я от него ничего не хотел, а вот он — совершенно непонятно.
Затем позвонила Таша — наш тайный координатор.
— Привет, Жека! — раздался в трубке ее радостный голос. — Я тебе на почту скину книжки, что обещала, там только то, что нужно.