— Впервые душа вышла из живого тела на изнанку реала без плотной оболочки…
— Надо усилить давление, пока не поздно…
— Но нам нельзя непосредственно запрещать им что-либо — это будет прямым нарушением свободы выбора…
Полночь. Я прибираю комнаты. Отпущенные моим благородным жестом гости, счастливо хохоча, разбежались из моей квартиры, оставив за собой, как на поле боя, посуду, объедки, разбросанные вещи и веселое настроение — за что я им очень и прямо-таки безгранично благодарен. Несмотря на пытку домашней работой, я улыбаюсь — у нас все получилось, и теперь мы обладатели великой тайны! Я вспоминаю мгновение за мгновением своего выхода «туда».
Началось все с того, что я обнаружил себя висящим где-то под потолком и огляделся. Внизу копошились мои приятели. Мне как-то непривычно было смотреть на них сверху, и я вдруг переместился вниз, «встав» на пол. Пола не почувствовал, но услышал, как Слава сказал:
— Вводи антидот!
Таша наклонилась к кушетке, и я остолбенел от страха, когда из-за спины девушки показалось мое мертвое тело. Пришлось долго приходить в себя. Потом посмотрел на компьютер и увидел, что мое сердце бьется нормально. Успел еще подумать, что почему-то плоховато слышу звуки — в основном только сказанные слова.
— Ну что, будим? — спросила Наташа, и тут я заметил, что она трясет и похлопывает мое недвижимое лицо по щекам.
Меня охватило беспокойство, и я потянулся к своему телу. После этого наступило мгновение беспамятства, и вскоре я проснулся на кушетке, услышав откуда-то издалека доносящийся голос Славки:
— Пошла энцефалограмма!
Какое-то мгновение я собирал свои разбежавшиеся мысли, и потом мой взгляд сконцентрировался на напряженном лице Таши, хмурящей брови и всматривающейся в мои глаза. Она сказала отрывисто:
— Он просыпается!
Я сообразил, что все получилось. Схватил Ташу, прижал к себе и поцеловал в губы. Не скрою — мужик я или не мужик, чтобы таким случаем да не воспользоваться? И было чем!
Девушка оттолкнула меня, испуганно крикнув:
— Дурак!
Я не согласился и благим матом заголосил:
— Ура! Получилось!
Таша тут же исправила положение и уже сама, обнимая меня и целуя в щеки, заговорила:
— Ой! Я так испугалась, что у тебя крыша съехала.
Она была права. Я бы, наверное, тоже нешуточно испугался, если бы вдруг оказался в объятиях полоумного экзальтированного приятеля. Славка, в свою очередь, орал, поочередно смотря то на дисплей компа, то на нас:
— Осторожнее! Клеммы не сорвите! Хватит с нас обезьян. Вы их, кажется, не умнее!
А Федька даже как-то несвойственно ему растерянно притих и спросил:
— Ты что, правда, был «там»?
— Все, ребята! Я вышел из тела! Под потолком летал. Даже на компе графики разглядывал! — Я продолжал восторженно орать, как дитя, получившее новогодний подарок. Мысли счастливо прыгали в моей голове, и мне хотелось самому прыгать вместе с ними.
— Все, успокойся, полежи еще, — просила Таша и радостно приговаривала: — Я тебя по головушке поглажу за это. Хороший ты наш, Гагарин. Сейчас мы с тебя еще раз все показания снимем, и все.
Я притих на кушетке, расплывшись в блаженной улыбке и перебирая в памяти события моего путешествия под поглаживание Ташиной руки. Эх, помечтать хоть! Когда еще такое участие у подобной красавицы заработаешь? В голове невольно прокручивались кадры, то с озабоченным и беспокойным, то счастливым и радостным лицом Таши. Я прислушался к своим ощущениям. Да, определенно была радость от удавшегося эксперимента, но не только.
Наконец я поймал за хвост ускользающую мысль, приводящую меня одновременно в восторг и смущение. Я получил доказательство, что все мои материалистически-научные взгляды на жизнь в корне неверны, а мир намного сложнее и больше, чем я до этого представлял! А каково Федьке? Одно дело — по вечерам спьяну болтать о великих нестыковках физики, а другое дело — вот так, лоб в лоб с необъяснимыми фактами столкнуться. Ничего, придумает теорию какого-нибудь пси-поля или четвертого измерения. Да и без него этой лабуды выдумано столько…
— Ну все, снимаем все провода и трубки! — скомандовал Славка, и я почувствовал, как нежные Ташины пальчики срывают пластыри с остатками моей шерсти.
— Ой-ой! — не выдержал я.
Таша сообразила, что эпиляция — не каждодневное упражнение для мужчин, и хихикнула:
— Вот тебе! Будешь над волосатыми обезьянками еще издеваться?