Уже было трудно подсчитать, но в общей сумме с десяток миров посетил. Некоторые из них были похожи на разные места Отраженного реала, только обычно с большей степенью магии — то есть возможностью менять псевдореальность. Чем выше была степень свободы, тем больше миры становились фэнтезийными. Некоторые из них усиливали какую-нибудь сторону реала, как например посещенный мною мир Экстрим. В нем были созданы все условия для получения экстремальных ощущений. Сильно развитая «индустрия» адреналинового туризма, красивейшие горные ландшафты, гигантские водопады, сильные и стабильные воздушные потоки, постоянные мощные прибойные волны на песчаных островах в океане — это только некоторые усовершенствования для отрывания по полной, которые я там видел. Попал я и в пару миров, у которых, вернее, у их создателей, похоже, крепко съехала крыша, но, надо отметить, в очень удачную сторону.
Первый назывался Кристалл. Его неживая и живая природа были построены на кристаллических структурах. Это было что-то невообразимое! Я вошел в мир на пляж, усыпанный крупными разноцветными бриллиантами, на берегу интенсивно синего моря. Зеленоватое солнце преломлялось всеми цветами радуги на прозрачных гранях и срезах поверхности гор и скалистого берега. Из-за этого, весь мир был пронизан монохроматическими лучами различных оттенков. Растения здесь росли по типу математических прогрессий, создавая заросли причудливых форм и оттенков полиморфных кристаллических структур. Но животные были вполне нормальны, как и люди. В общем, я так и бродил, тараща от удивления глаза, до самого вечера, пока длилась моя экскурсия по этому миру.
А вечером мне пришлось испытать не меньший шок, когда я сначала увидел огромное северное сияние на полнеба. И после того, как оно утихло, оказалось, что в небо вышло сразу пять разноцветных лун. Стоя на кристаллическом пляже и глядя на черную гладь моря с пятью цветными лунными дорожками, я почувствовал, насколько реал скучен по сравнению с этой фантазией. Но последний сюрприз, доконавший меня окончательно, ждал меня еще впереди. Поднявшись с пляжа в направлении освещенного берега, я попал в цветную феерию кристаллов, из которых состояли дома, деревья, фонари, дорожки и близлежащие скалы. Подсветка все время плавно менялась по цвету и интенсивности, создавая эффект плывущего призрачного пространства. Покидал я этот мир с большим сожалением и твердым обещанием себе навестить его еще раз.
Вторая, очень странная пирамида называлась мир Древа. Этот мир вообще не имел твердой опоры и представлял собой одно огромное дерево, которое росло непонятно откуда и выходило своей вершиной в бесконечность. Диаметр ствола был около километра, а ветви, толщиной начиная с полкилометра, простирались во все стороны километров на десять, постепенно ветвясь и сужаясь на концах. Самые тоненькие черешки листьев были «всего» десять метров шириной. Эти, самые узкие веточки увенчивались плоскими «листочками» метров по триста в диаметре и располагались почти всегда параллельно предполагаемой земле. Так что, каждый лист представлял собой хорошее поле для гольфа, причем, походя на него мелким пушком, вполне напоминающим траву. По ветвям проходили дороги, а на листьях часто устраивали жилища. Сообщения между сучьями дерева осуществляли или по подвесным мостам, или сверля туннели в стволе. Там же добывали воду, вскрывая сосуды, питающие дерево. Ближе к стволу царили сумерки, было всегда безветренно и сухо, но, чем дальше от ствола по ветвям, тем больше солнца и дождя попадало на листья. На самых концах начинался экстрим, в виде удерживания на качающихся листьях с риском попасть под дождь, иногда льющий водопадами с мокрой листвы.
Но если бы вся эта буйная фантазия ограничивалась деревом! Они же напридумывали себе такой очумелый мир животных, что и в кошмарном сне не присниться. Во-первых, кучу домашних насекомых, размером больше человека, вроде жуков древоточцев-туннелепроходчиков, высокоудойных пчел, дающих молоко, а не мед, тягловых майских жуков, или верховую саранчу для полетов. Самым отважным занятием было сражаться с местными колибри, которые вечно пытались сожрать весь урожай сахара, производимый гигантскими цветами дерева. Не менее гигантские плоды служили источником корма для мясных улиток, гусениц и прочих съедобных вкуснятин. Выращивание и сбор плесневых грибов на нижних сторонах листьев (самого крутого деликатеса), и охрана цветов были каждодневным экстримом, выполняющимся на летающей саранче размером с коня. В своих садиках жители выращивали декоративные грибы самых разнообразных и причудливых форм. Они даже умудрялись делать небольшие озера, выдалбливая каверны в основаниях ветвей и пуская туда воду из ствола. Пробыв в этом мире полдня, катаясь на жуках по тоннелям и летая на саранче вокруг цветов и грибных плантаций, я понял, что с удовольствием еще пожил бы и здесь.