Издалека донеслось жужжанье, словно несколько миллиардов трупных мух в панике поднялись в воздух, и что-то темное, массивное промелькнуло в небе над дворцом.
– Но, – продолжал жрец Сефута, – ему на помощь спешит Скарабей… да, он набирает высоту… Джет, который пока его не видит, уверенно движется по меридиану… а вот и Сессифет, Богиня Полудня! Вот так сюрприз, настоящий сюрприз! Юной богине еще предстоит показать себя, но, помяните мое слово, какое многообещающее начало, еще одна попытка, евнухи и господа, и… Да! Скарабей упускает его!
Гигантские тени метались по камням балкона.
– Но что же мы видим? Старшие боги, я не подберу иного выражения, кооперируются против дерзких новичков! Отважная юная Сессифет уже в гуще событий, иногда сила женщины – в ее слабости, о да, она уже там, она толкает его, толкает все дальше, Джил и Скарабей, кажется, собираются устроить потасовку, а между тем Сессифет врывается в свободную зону… и… да, да, да!… Какая кульминация, какая потрясающая кульминация!
Жрец умолк, почувствовав, что кругом стало очень тихо и все как один не отрываясь смотрят на него.
– Чего шумим? – наконец вымолвил кто-то.
– Извините, сам не знаю, что на меня нашло.
– А если кто-нибудь из них его уронит? – с презрительной ухмылкой фыркнула жрица Богини Пещер, Сардук.
– Но… но… – Жрец Сефута судорожно проглотил слюну. – Разве такое возможно? Наверное, мы все чем-то отравились, или перегрелись на солнце, или… Каждый знает, боги не… То есть я хочу сказать, что солнце – это огромный сгусток раскаленного газа, который каждый день обходит вокруг Диска, а боги… нет, нет, поймите меня правильно, мы действительно нуждаемся в том, чтобы люди верили…
Куми, даже несмотря на то что голова его буквально распухла от вероломных мыслей, и тут оказался расторопнее своих коллег.
– Хватай его, ребята! – воскликнул он.
Четверо жрецов сгребли злополучного ножепоклонника за руки за ноги, стремительно подбежали к противоположному краю балкона и перекинули тело через парапет, в мутно-желтые воды Джеля.
Жрец Сефута довольно скоро всплыл, отплевываясь.
– За что вы так со мной? – крикнул он. – Вы же знаете, что я прав. На самом деле никто из вас…
Воды Джеля лениво разинули зубастую пасть, и жрец исчез как раз в тот самый момент, когда грузный скарабей, раскинув крылья и угрожающе жужжа, пронесся на бреющем полете над дворцом и взял курс на горы.
Куми потер лоб.
– Чистая работа, – заключил он.
Все согласно кивнули, глядя на расходящуюся по воде рябь. Искреннее сомнение вдруг стало совершенно невозможным в Джелибейби. Это самое искреннее сомнение могло стать причиной серьезных телесных повреждений.
– M-м, – высказался один из жрецов, – и все-таки Сефут, пожалуй, немного расстроится.
– Славься, славься, Сефут, – произнесли все хором.
Так, на всякий случай.
– Нашли кого славить, – проворчал стоящий в задних рядах старый жрец. – Этого фокусника с его ножами да вилками.
Старика схватили и, несмотря на протестующие крики, тоже бросили в реку.
– Славим тебя… А чьим жрецом он был, не помните?
– Буну, Козьеглавого Козьего Бога.
– Славим тебя, Буну, да будет так, – хором провозгласили все.
Священные крокодилы ушли на дно, подобно флотилии субмарин.
Куми умоляюще воздел руки. Принято считать, что минута может возвеличить человека. Куми был из тех, на чью долю выпадают в основном несчастливые минуты, и в его лысом черепе неожиданно зашевелились постепенно обретающие отчетливость мысли, словно освобождающиеся от многолетнего заключения в каменной темнице. Пока он еще не был уверен, что в точности они означают, но они самым непосредственным образом касались проблемы богов, нового века, твердой руки и, возможно, планов, как спровадить Диоса в утробу первого попавшегося голодного крокодила. Подобные перспективы навевали сладостный, запретный трепет.
– Братия! – воскликнул Куми.
– Прошу прощения! – возмутилась жрица Сардук.
– И сестрия!
– Благодарю.
– …Возрадуемся же!
Толпа жрецов застыла в полном молчании. Столь радикальный подход был для них внове. Куми же, глядя на обращенные к нему снизу лица, испытывал дрожь такого счастья, которого доселе не знал. Все они ополоумели от страха и ждали, когда он – он! – подскажет им, что делать.
– Да! – продолжал он. – Воистину час богов…
– И богинь…
– …Да, и богинь, пробил! М-м…
Что же дальше? Что именно, когда дойдет до дела, он им присоветует? «Неважно, – подумал Куми. – Думаю, я внушаю им доверие. Старик Диос силком пытался тянуть их куда-то и никогда не пробовал стать настоящим лидером. Без него они как овцы без пастыря».
– Итак, братия и, разумеется, сестрия, мы должны задаться вопросом, задаться вопросом, м-м, да. Да, мы должны задаться вопросом, – голос его вновь исполнился уверенности, – почему боги спустились на Диск? Нет ни малейшего сомнения, случилось это потому, что мы недостаточно ревностно поклонялись им, потому, что мы, м-м, что мы вожделели мертвых идолов.
Жрецы обменялись недоуменными взглядами. Неужели? Как он себе это представляет?
– Да, вспомните хотя бы жертвоприношения. В былые времена жертвоприношение действительно было жертвоприношением, а не унылой возней с курами и цветочками.
Среди публики послышалось вежливое покашливание.
– Ты имеешь в виду, что стоит перейти на дев? – нерешительно произнес один из жрецов.
– Кхе-кхе.
– Ну и, конечно, на невинных юношей тоже, – поторопился добавить он.
Сардук была одной из старших богинь, чьи почитательницы явно не к добру собирались в священных рощах. При одной мысли о том, что сейчас Сардук бродит где-то поблизости, с руками по локоть в крови, глаза начинали слезиться.
Сердце Куми глухо забилось.
– А почему бы и нет? – вопросил он. – В былые дни дела шли гораздо лучше.
– Но я думал, что с подобными вещами покончено. С распущенностью нравов и так далее.
Со стороны реки донесся оглушительный всплеск. Цут, Змееглавый Бог Верхнего Джеля, высунулся из воды и величественным взором окинул сборище жрецов. Фее, Крокодилоглавый Бог Нижнего Джеля, вынырнул вслед за ним и попытался одним лихим наскоком отхватить ему голову. Оба скрылись под водой, подняв столб брызг и маленькое цунами, которое перехлестнуло через балконную ограду.