– Ты ж сказала про «народно-природное», – занервничала Валя.
– Антиабортная сама оказалась по природно-народному, так что гаси её чем попало. – Катя повернулась к Вике. – Студия та же, найдёте!
Потом схватила со столика щётку для волос и начала чесать многодневно немытую шевелюру. Гримёр поморщился. Его косметическое хозяйство сияло в распахнутом чемоданчике стерильными рядами. Катя бросила щётку и унеслась восвояси, а гримёр снял со щётки Катины волосы, покачал головой и вымыл сперва щётку, потом руки.
– Кулон с часами выправь на платье! – на всю гримёрку скомандовала Вика. – Нам важна картинка.
Валя с Викой вошли в студию, когда съёмка уже началась. Два человека сидели перед аудиторией в креслах.
– Проходите потихонечку, – зашипела на них незнакомая женщина.
Сели в последний ряд, стали искать глазами Катю и Горбушкину.
– Снимите пелену с глаз! Посмотрите, что пишут о президенте «Известия», «Московские новости», «Общая газета»! – выкрикнул бородатый в ковбойке, сидя в кресле. – Дирижировать по пьяни оркестром в Германии у него получается лучше, чем управлять страной!
– Все президенты мира участвуют в популистских спектаклях. Доить корову, играть в гольф, дирижировать оркестром – стандартный политтехнологический набор! – возразил из своего кресла ухоженный в дорогом костюме.
– Как называется передача? – шёпотом спросила Валя cоседа.
– Это пилот, – ответил тот.
Валя потянула Вику из студии:
– Не наша передача, тут про пилотов.
Вышли в коридор, окончательно заблудились. Стали дёргать все двери подряд, пока их не схватила Катя и не втолкнула в нужную студию. Здешний белый задник был размалёван молодыми мамами с колясками, рекламой детского питания и памперсов.
Вику посадили в первый ряд, а Валю за столик к монитору. Там уже сидели патлатый мужчина в клетчатом пиджаке, высокая красивая женщина в деловом бежевом костюме и тётка, ряженная под квасную патриотку. Платье на тётке было расшито тесьмой, словно она пела в фольклорном ансамбле, а поверх крупных бус висел деревянный крест с ладонь.
К монитору вышла Галина Горбушкина в ярко-фиолетовых, неприлично обтягивающих лосинах и прозрачной кофте.
– Ты чё неодетая? – закричала на неё Катя.
– Да всё гладит дура старая Львовна! – огрызнулась Горбушкина. – Ты когда её уберёшь?
– Куда уберу? Львовна в Останкине всю жизнь проработала. Если на такие деньги молодую найдёшь, она тебе тысячедолларовое платье с разбегу прожжёт, – возразила Катя.
– Платье не готово, публика не сидит, – обратилась Горбушкина к Вале за сочувствием, словно они были приятельницами.
– Здравствуйте, – вежливо кивнула Валя.
– Как поживает наш обаяшка-депутат? – сладко пропела Горбушкина.
– Нормально, – кивнула Валя.
– К нему крошечное дельце! Бизнес близкого человека.
– Позвоните ему, – посоветовала Валя.
– Это нулевая стратегия, но если вы замолвите словечко… – голос у Горбушкиной потёк, как варенье. – Мы бы славно поужинали на четверых в чудесном местечке!
– Спрошу, – пообещала Валя.
– Спасибо, моё золотце, – проворковала Горбушкина, впилась в Валину щёку мокрым поцелуем и побежала переодеваться.
Валя тут же пожалела о сказанном, сама не может с ним увидеться, а тут с Горбушкиной и её другом. И, пока раздумывала над этим, Катя заорала:
– Экспертов прошу на площадку!
Сидящая у мониторов четвёрка экспертов вышла и расселась по креслам. Валя угнездилась в предложенном кресле, но, увидев напротив себя студию, полную народу, страшно напугалась. С Зайчиковым они были вдвоём, а тут всё оказалось по-настоящему. Сейчас она опозорится, сморозит глупость, и студия засмеётся. Да ещё и Вика строила рожи из первого ряда.
– Пятисекундная готовность! – гаркнула Катя, и стало ещё страшнее.
Горбушкина вышла под аплодисменты в платье изнурительно оранжевого цвета и тяжёлом чёрном ошейнике на шее. Агат, подумала Валя на автомате, лечит cepдце, горло, щитовидку, суставы, нopмaлизует дaвлeниe и слух. Но само украшение сделано как для садо-мазо. Неужели она сама его выбрала?
– Здравствуйте, дорогие друзья! Наш сегодняшний разговор о самом важном моменте жизни каждого… о миге рождения… – бойко начала Горбушкина в микрофон. – Стоп!!!! Кать, ну кто это писал? Ну как это можно выговорить? «Омигерождения»? Ты глухая на оба глаза?
– Скажи «о часе рождения»! – согласилась Катя, стоя возле одной из камер.
– О тайне рождения, – возразила Горбушкина.
– Скажи «о рождении человека» и давай быстрей, – поторопила Катя.