Вика читала книжку. А мать наказала посмотреть, что там в магазинах дешёвого.
– Не девочка, а ангел, – поделилась Валя с Виктором. – Уж не знаю, что и подумать?
– У моего друга сын подсел. Главные наркобазы – престижные вузы. На детей богатых ложатся дилеры, сдруживаются, подсаживают. Мальчик своё спустил, навёл на квартиру, помог угнать отцову тачку. Обследовали, полный список – гепатит В и С, СПИД. Отправили в Америку лечить, он и там нашёл. Умер от передоза.
– Просто никому не был нужен, – объяснила Валя.
– Как никому? Папа, мама!
– У Вики тоже папа, мама. А я как клещ вцепилась – не отдам наркотикам, и всё. Она и бросила, когда увидела, как мне нужна.
– Пойдём в мой номер. Только не пугайся, там местная роскошь.
В его номере была кровать с фиолетовым бархатным балдахином, картины с голыми тётками в золотых рамах, а в кадке возле постели росла небольшая яблоня с крупными яблоками. Валя даже не сразу сообразила, что яблоки аккуратно привязаны.
Утром проснулась от того, что он целовал её щёку:
– Спи. У меня встреча. К обеду буду.
Откуда у него столько сил, удивилась Валя и провалилась в сон. Город за окном был тихий, как в детстве, а воздух хрустально чистый. В Москве она так не спала уже много лет, и накопившаяся усталость взяла своё.
Проснувшись, незаметно пробралась в свой номер, приняла душ и без завтрака отправилась в город, где всё цвело и сияло на солнце вокруг отремонтированной гостиницы, поставленной в козырном месте с видом на речку и лес.
Но стоило шагнуть дальше, как запестрели убогие деревянные домики, облепленные пристройками, неаккуратными верандочками и залатанными сараюшками. Валя добрела до большого – в местном понимании – магазина.
Перед магазином стояла коротко стриженная старуха, одетая, несмотря на жару, в ватник поверх цветастого халата. Перед ней на картонном ящике лежали вышитые наволочки для маленьких подушечек – думок.
В бараке на Каменоломке все украшали думками кровати и сундуки, но самые красивые вышивала, конечно, мать. Бабушка Поля считала думки лечебными, ей приносили готовые наволочки, и она набивала их в зависимости от жалобы больного сухим можжевельником, крапивой, шалфеем, полынью, пижмой, тысячелистником, ромашкой, рубленой хвоей.
Для сна они получались жестковаты, их клали рядом с обычной подушкой. Сама бабушка думок не держала и без того умела себя лечить. На большой металлической кровати лежали только перина, одеяло и росла пирамида огромных подушек.
Всё это было сделано бабушкиными руками из гусиного пуха. Другого спального места в доме не было, разве что печка. Маленькая Валя зарывалась в постель, как в сугроб, к бабушке под бочок, а та тихонько напевала:
И примостившаяся в ногах кошка Василиса мурчала в тон колыбельной. Всё это встало перед глазами Вали, разглядывающей наволочки на картонном ящике из-под вина. На них были девки в хороводах, ассиметричный Иван-царевич на сером волке, цветочки дурного цвета и уродливые терема. Старуха вышивала беспардонно любительски, и в этом была особая прелесть.
– Сколько стоит? – спросила Валя.
– А ты откуда будешь? – грубо ответила старуха.
– Из Москвы приехала.
– Чего приехала? С бандитом каким погулять?
– С депутатом, – ответила Валя, удивившись, как точно старуха поняла жанр её визита, и, словно оправдываясь, добавила: – У меня мать всю жизнь вышивает.
– Мать вышивает? Тогда айда ко мне, я тебе другие покажу, – сказала старуха, сгребла вышивки, бережно засунула картонный ящик под скамейку и пошла за дом.
Валя двинулась следом. За зданием магазина ютились ещё более замурзанные домишки, чем возле гостиницы, а самый дальний и жалобный оказался старухиным. Прошли дворик, весело усаженный китайской ромашкой и ноготками, старуха толкнула незапертую дверь. Дряхлая собака вышла навстречу и помахала хвостом.
– Спина и летом стынет, – пожаловалась старуха и сняла ватник, под которым оказалась кофта с мощным квадратом наградных планок. – Планки ношу не чтоб без очереди в магазин, а чтоб не терялись. Медали-то закопала под деревом, дочка знает где. Воруют у стариков медали.
В комнате был идеальный порядок, на столе белоснежная скатерть и хрустальная ваза с искусственными гвоздиками. Орала радиоточка доисторического вида, а на комоде лежала аккуратная стопка вышитых наволочек.