Потом у них за спиной я увидел, как дядя Рокко вышел из спальни с автоматом в руках. Звук двух очередей был слышен даже через окно. Дядя попал обоим в спину, когда они повернулись, чтобы застрелить меня через окно. Они так и не поняли, что случилось. Оба упали лицом вниз. Дядя аккуратно обошел их. Он поигрывал большим ключом, которым открыл дверь на террасу.
– Заходи, холод собачий!
– Негодяй, – проговорил я, стуча зубами, – меня ведь могли убить!
– Совершенно невозможно, – ответил он, – я же говорил тебе, что это особое пуленепробиваемое стекло.
– Ну а если у меня будет пневмония? – спросил я, продолжая стучать зубами от холода.
– Подожди. У меня есть отличная сицилийская граппа. Один глоток – и ты будешь в полном порядке.
Он подошел к бару и налил мне стакан, не забыв при этом и себя.
– Salute.
– Salute, – ответил я.
Граппа обожгла мне все внутренности. Я повернулся и посмотрел на тех двоих, лежавших на полу, потом оглядел комнату.
– Где твои телохранители? – спросил я. – Что-то их нигде не видно.
Дядя Рокко показал на два трупа.
– Вот они.
– Я не понимаю.
– Их подкупили. Деньги – корень зла. За это они и поплатились.
Я пристально посмотрел на него.
– Кто им заплатил? Он пожал плечами.
– Возможно, Нико. Но, я полагаю, они не знали, что Нико уже нет на этом свете. Если бы знали, то не стали бы и пытаться. Кто бы стал им за это платить?
– Это ты прикончил Нико?
– Нет. Я выше всех этих дел.
– Телохранители! Надо же, ведь это бессмысленно.
– Да нет, в этом есть определенный смысл. Им и не нужно было ничего предпринимать сегодня ночью. Они могли бы прикончить меня утром, за завтраком. Ведь они знали, что пробраться ко мне в спальню невозможно.
– Дядя Рокко, зачем все-таки я тебе понадобился? – спросил я. – Кажется, ты и без меня вполне справляешься.
– Я с тобой не согласен. Если человек занимается этими делами, то его рано или поздно прихлопнут. Хватит с меня этих развлечений, я уже слитком стар. – Он посмотрел на меня. – А ты – родня. Посмотри на этих, на полу. Разве так можно жить? Ты должен вытащить меня.
Я посмотрел на него долгим взглядом.
– Я выпью еще граппы.
Мы оба налили еще по стаканчику. Наконец-то я согрелся.
– Как нам избавиться от трупов? – спросил я.
– Внизу у меня свои люди. Все будет тихо. Он посмотрел на два трупа на полу.
– Единственное, из-за чего я переживаю, это восточный ковер на полу. Он обошелся мне в сто пятьдесят тысяч. Таких только два в мире. А эти ублюдки испортили его.
Глава 4
Граппа – хитрый напиток, может быть, она и обжигает все внутри, когда ее пьешь, но она же и вышибает весь туман из головы. Она превратила мой мозг в компьютер «64-К». Я сидел на высоком стуле у бара и наблюдал, как дядя Рокко говорит по телефону. В комнате вокруг нас сновали уборщики, мыли, чистили, приводили все в порядок.
Дядюшка Рокко говорил по-итальянски. Я плохо понимал, но моя голова работала, как компьютер, и ВТО позволяло мне понять, о чем он говорит. Он сказал человеку, с которым разговаривал, что все они идиоты, что никто из них не может играть по правилам. А если они не будут уважать правила, то утонут в дерьме. Наконец он улыбнулся, сказал: «Чао» – и положил трубку.
– Альма с девочкой сейчас поднимутся сюда, – сказал он мне.
– Хорошо. Я должен хоть немного поспать. Мне нужно успеть на челночный рейс в Нью-Йорк, чтобы оттуда лететь в Лос-Анджелес.
– Ты никуда не едешь, – твердо заявил он. – У меня состоится более важная встреча здесь.
– Я уже договорился, мне надо закончить работу над контрактом с «Аэроспациале» завтра утром, у меня в офисе. У меня на них поставлено полмиллиарда долларов, и, если я не подпишу контракт, могу все потерять.
– Ты ничего не потеряешь, – доверительно сообщил он. – А вот если ты не будешь на этой встрече завтра, то действительно можешь много потерять.
Компьютер «64-К» в моей голове, возникший под влиянием граппы, снова заработал.
– Дядя Рокко, я думал, что ты просил меня приехать по семейным обстоятельствам, но это не так, не правда ли?
Он молча долил граппы себе и мне.
– Выпей, – сказал он.
– Ты мой дядя, – сердито продолжал я, – сегодня ночью я пришел тебе на помощь и был готов умереть за тебя, если бы пришлось. Но ты не до конца честен со мной. Ты просто играешь роль крестного отца.
– Крестных отцов больше нет, – спокойно заметил он, – мы всего лишь честные бизнесмены.
– На чем же строится ваш бизнес? – спросил я с долей сарказма, – на смерти?
– Я не накликивал на себя смерть. Эти люди – просто мальчишки, играющие в детские игры. Они просто насмотрелись фильмов.
Я смотрел на него.
– Не понимаю тебя. Какая связь между завтрашней встречей и моим договором с «Аэроспациале»?
– Встречаться будем с европейцами, – объяснил он. – И они могут оказать большее влияние на «Аэроспациале», чем ты, американец. А твой основной конкурент – датская компания, которая тоже хочет заключить договор с нами.
– Я знаю об этом, – коротко заметил я, – ты лучше скажи мне что-нибудь такое, чего я не знаю.
– Датчане попытаются перехватить у тебя этот договор за три миллиарда долларов наличными.
– Через два года моя фирма будет стоить пять миллиардов.
– Волшебная фраза «отсутствие регуляции» удвоила число авиакомпаний за последние три года. У тебя хорошо шли дела, потому что ты им всем был нужен. Но теперь цены на рабочую силу, ремонт и запчасти сильно возросли, – серьезно проговорил дядя Рокко. – Семьдесят процентов новых авиакомпаний нуждаются в дополнительном финансировании, они выпускают ценные бумаги, которые ничего не стоят, берут займы под огромные проценты. Они уже начали наперегонки снижать цены за свои услуги, только чтобы как-нибудь удержаться на плаву. Один отказ от договора с их стороны, даже не крупный, – и у тебя на руках окажутся никому не нужные самолеты.