Я притормозил у тротуара и обернулся к нему.
– Генерал Гонсалес, почему бы вам не пересесть на переднее сиденье? Так нам будет удобнее разговаривать.
Генерал Гонсалес почти не изменился. Он был все так же подтянут, как и раньше, и одет с иголочки. В волосах появилась седина, но тонкие, словно нарисованные карандашом, усики, были черными. Я тронулся с места.
– А Альма объяснила, какого рода у нее трудности? – спросил я.
– Она не вдавалась в подробности. Но я знаю, что это имеет отношение к кокаину.
– А я думал, что она покончила с этими делами. Ведь она вышла замуж за очень богатого человека, и у нее теперь куча денег.
– Это правда, – согласился Гонсалес, – но мафия давит на нее со страшной силой. Они хотят, чтобы она отдала им свои связи в Южной Америке.
– Господи! Ничто не меняется в этом мире. Мой спутник согласно кивнул.
– Она сказала мне, что будет поддерживать с вами связь, и мы сообразим, что нужно делать.
Я посмотрел на него.
– Вы знаете моего дядю Ди Стефано?
– Знаю, хотя мы никогда не встречались.
– Я думаю, что она вместе с ним отправилась в Европу, чтобы уладить проблемы.
Он выглянул из окна.
– Вы мне сообщите, как только она вам позвонит?
– Хорошо. Где вы остановились?
– Я еще нигде не поселился, – ответил он. – Я только что приехал.
– Тогда поедем ко мне ужинать, а потом придумаем, где вас устроить.
Он кивнул.
– Спасибо, сеньор.
Я повернул на север, на бульвар Сансет, а потом на восток, к воротам Бель-Эйр.
– За вами что, едут телохранители? – спросил Гонсалес.
– Нет.
– С того самого момента, как вы выехали из гаража, за нами едут двое на черном «форде».
Я посмотрел в зеркало заднего вида, но никого не заметил.
Гонсалес расстегнул пиджак и достал пистолет.
– Так, на всякий случай, – заметил он.
– Что происходит, я ничего не понимаю, – спросил я. Я миновал вход в отель и подъехал прямо к своему бунгало.
Мы вылезли из машины, но я так никого и не заметил.
Когда мы вошли, Анжела сначала увидела меня, а потом Гонсалеса.
Она улыбнулась и заговорила по-испански:
– Добрый вечер, дядя.
Он наклонился и поцеловал ее.
– Анжела, – сказал он по-английски, – ты стала совсем большая.
Она повернулась ко мне.
– Я хочу на ужин «Биг Мак», как в «Макдональдсе». В это время из другой комнаты вышла Ким.
– Няня говорит, что она целый день ела гамбургеры и жареную картошку в Диснейленде.
– Ну и что? Если она хочет «Биг Мак», дайте ей. Дети есть дети.
Я представил Ким генералу, сказав, что он приехал из Перу по моей просьбе.
– Я думаю, что нам лучше ужинать дома, – сказал я. – Мне кажется, что сегодня вечером кто-нибудь даст о себе знать – или Альма, или мой дядя.
– Я все равно хочу «Биг Мак», – продолжала канючить Анжела.
– Ладно, ладно. Ким, скажи няне, пусть она возьмет Анжелу и сходит с ней за гамбургером.
Потом я обернулся к Гонсалесу.
– Вы с нами поужинаете, а потом я позвоню портье и закажу вам номер здесь же, в гостинице.
Мы сделали заказ по телефону. Пока мы сидели у бара и пили, позвонил Джимми Синие Глаза.
– Ну как? Есть новости от дяди? – спросил он.
– Пока нет.
– Я приставил к тебе двух телохранителей, – добавил Джимми. – Надеюсь, ты не возражаешь.
– Я был несколько обескуражен, когда заметил, что двое следуют за мной от самого офиса.
– Это мои люди, – подтвердил он. – Я приказал им быть рядом на тот случай, если у тебя возникнут проблемы.
– А почему у меня могут возникнуть проблемы?
– Да Винчи хочет тебя пришить.
– Как же он меня пришьет? Он всего лишь жалкий курьеришка.
– Он не только курьер. Он боевик.
– За кем же он охотится? Меня он не трогал.
– Он охотится за твоим дядей, – ответил Джимми. – Я думаю, что именно поэтому он вернулся в Европу. У меня такое чувство, что твой дядя отправился на Сицилию, чтобы переговорить с комиссией.
Джимми помолчал, а потом добавил как бы невзначай:
– А Да Винчи ничего у тебя не оставлял?
– Да, – ответил я. – Он оставил два чемодана, которые, по его словам, принадлежат Альме.
– Хорошо, – тут же откликнулся Джимми Синие Глаза. – Никуда не уходи, я сейчас приеду.
Где-то в середине ужина позвонил портье и сообщил, что ко мне пришел посетитель, какой-то мистер Пелледжи.
– Пусть пройдет.
Когда я открыл дверь, Джимми Синие Глаза уставился на Гонсалеса.
– А это кто такой? – спросил он.
– Это знакомый Альмы из Перу. Джимми посмотрел на меня.
– Он свой? – спросил он.
– Он с нами.
– Отлично.
Джимми открыл входную дверь и позвал двух своих телохранителей, потом снова повернулся ко мне.
– Где чемоданы, которые оставил Да Винчи? Я посмотрел на Ким.
– Куда ты поставила чемоданы?
– В кладовку для гостевого багажа.
Я открыл дверцу и достал алюминиевые чемоданы. Джимми сделал знак одному из своих людей.
– Открой!
Тот вынул большой складной нож, вставил лезвие ножа в замок и ударил. Замок открылся. Он откинул крышку чемодана.
Мы все заглянули внутрь. Чемодан был набит целлофановыми пакетами с белым порошком. Джимми приказал одному из своих подручных вскрыть пакет. Громила сунул палец в порошок и облизнул его.
– Это героин.
Ким повернулась ко мне.
– Как ты можешь? Окажешься в тюрьме!
– Послушай, это мое дело, – ответил я.
– Как мы поступим? – спросил я у Джимми.
– Это часть сделки. Да Винчи должен был привезти героин с Сицилии в обмен на кокаин из Колумбии, – объяснил он.
– Какое отношение все это имеет к дяде Рокко? – продолжал я задавать вопросы.
– Твой дядя уже давно отошел от этих дел. Но есть люди, которые хотят, чтобы он вернулся.
Он приказал закрыть чемоданы.
– Как вы думаете, сколько здесь героина?
– Я думаю, что в каждом чемодане примерно по сорок килограммов, – ответил он.
– И сколько это стоит?
– Если продавать оптом, то семь миллионов долларов, ну а по уличной цене, в розницу, – все сто пятьдесят миллионов.
– Что теперь со всем этим делать? – спросил я. Джимми улыбнулся.
– Я обо всем позабочусь. Можно от тебя позвонить?
– Пожалуйста.
Он набрал номер и через несколько секунд уже беседовал с кем-то по-итальянски. Он говорил так быстро, что я ничего не успел понять. Повесив трубку, он повернулся ко мне.
– Да Винчи уже на Сицилии, – сказал он. – Я считаю, что, как только твой дядя позвонит, нужно непременно обо всем проинформировать его.
Потом он сделал знак своим людям, чтобы они взяли чемоданы.
Джимми Синие Глаза протянул мне руку:
– Буду тебе звонить и на всякий случай оставлю здесь своих людей, вдруг понадобится помощь, – пояснил он. – Никогда не знаешь, что эти идиоты еще придумают. – Он покачал головой. – Особенно теперь, когда еще один громкий процесс закончился и на свободе оказалась целая группа сорвиголов. Я думаю, это они нападают на стариков. Единственное, что их может удержать, это твердая рука сицилийских лордов.
Когда они уходили, я смотрел им вслед. Потом снова сел у бара и посмотрел на Гонсалеса.
– Что вы обо всем этом думаете?
– Все они проходимцы и обманщики, – тихо сказал перуанский генерал.