– Еще успеем и по мордам постучать, еще не вечер, – Мазур разлил по кружкам остаток водки, поставил пустую бутылку на пол и вытащил из сумки новую – как чувствовал, что понадобится. – А пока я тебе все же отвечу. Пожалуй, ты имеешь право знать. Ты говоришь – «появилась возможность хапнуть»… А ты думаешь, раньше у меня ни разу не было возможности хапнуть? Так что хочу тебя огорчить: возможностей этих было превеликое множество. Еще в те годы, когда нас с тобой посылала и направляла партия. Еще тогда через эти руки прошло злата-серебра на три человеческие жизни, прожитые с размахом. Это уж не говоря про возможность предать всех и вся, за что получить пожизненное содержание в тридцать сребреников в день и коттеджик где-нибудь на калифорнийском побережье в придачу. И позже, уже в эпоху новых ценностей, тоже, знаешь ли, ни единожды случались возможности обогатиться разом. Но мне, хочешь верь – хочешь нет, даже не приходилось перебарывать в себе соблазн. А оттого, что не надо. Как зверю не нужна кожаная куртка от какого-нибудь там Гуччи – или кто там у них куртками заведует – и последняя модель «бентли». Я, считай, тот же зверь, которому всегда хватало собственной шкуры, а нужна была лишь охота, дичь и погоня за спиной. Только тогда жизнь казалось полной… Кстати, этого-то сейчас и не хватает. Как того же зверя – посади в клетку, пусть и в золотую, все равно начнет медленно подыхать с тоски…
– Красиво излагаешь, – помолчав, сказал Лихобаб. – Проникновенно, образно. А как же вдруг так случилось…
– В казино банк я не срывал, – перебил Мазур. – Такие залепухи я приберегу для участкового…
– Ага, а для меня ты, не иначе, приготовил историю про наследство. Какой-нибудь африканский царек, которому ты спас жизнь… Разве нет таких?
– Найдутся и такие, – легко согласился Мазур.
– Который, помирая, оставил тебе наследство. Старшему сыну – неулаженный конфликт на юге, среднему – на севере, а спасителю моему, другу сердечному Мазуру – сундук с алмазами.
– А ведь «тепло», как говорят в детских играх, – невесело усмехнулся Мазур. – В корень зришь, чертяка. Можешь верить, можешь нет, но я обогатился с одного лишь гонорара. За разовую работу по профилю. Ну, почти по профилю – с учетом того, что работать приходилось на суше, а не в родимом подводном царстве… Помнишь, как у классиков: это смотря, какой отец. Так и я могу сказать – смотря на кого работать.
– И на кого же? Или это великий секрет?
– Ежели имен не называть, – а я называть, уж прости, не стану, – то секрет невеликий. Есть такое слово: «олигархи», слыхал, поди?
– Да откуда нам! Мы ж из подвалов не вылазим, – Лихобаб потянулся к бутылке. – А вот раньше у тебя были другие наниматели. Вернее, один-единственный, лица не имеющий. Которому ты присягу, между прочим, давал.
– Это ты не трожь, присягу я не нарушал. Больше четверти века сполнял государеву службу, отправлялся, куда пошлют, блюдя верность присяге. И заслужил, понимаешь! Уж одну «работу» исключительно на себя и для себя я заслужил…
Мазур взял кружку, которую подвинул к нему Лихобаб. Выпил, не дожидаясь тостов и чоканий.
– Когда узнал, что у меня будет ребенок, в башке что-то щелкнуло. Будто кто-то хлопнул по выключателю. Что, подумалось, оставлю ему? Блестящую груду орденов и медалей? Так ведь это только для меня они ценность, потому как за ними моя жизнь, люди, многих из которых уже нет, кровь – своя и чужая. Для посторонних же – это всего лишь железки с ленточками… А ведь я, блин, уже не мальчик! И шансов что-то взять от этой гребаной жизни у меня осталось мало! А я хочу быть уверен: случись что со мной, дите не будет ни в чем нуждаться и станет поминать отца лишь добром!..
– Ну, хорошо, – махнул рукой Лихобаб. – А что, работа на олигарха так хорошо оплачивается? Почем двадцать соток в Подмосковье стоят…
– Не трудись, в нулях запутаешься.
– И этот олигарх нанял тебя грохнуть кого-нибудь?
– Я все-таки и обидеться могу, несмотря на общее героическое прошлое, – очень серьезно произнес Мазур. – Я же сказал, что работа была по профилю. Собственно, заниматься пришлось почти тем же, чем мы с тобой занимались в Эль-Бахлаке… И не только в нем одном. То есть помогать удержаться у власти правящему режиму, потому как в сохранении режима кровно был заинтересован мой наниматель…
– У олигарха в том царстве-государстве, не иначе, имелись свои собственные коммерческие интересы, которым многое бы угрожало, случись там переворот или тем паче революция…