Андрей хотел было что-то сказать, как его опередили.
— Вот это я понимаю, просьба о вступлении в команду! — в восторге воскликнул Элиас. — Давай, капитан, бери его, мне он уже нравится.
— Захлопнись, Бос! А теперь с тобой. Почему ты вообще желаешь вступить ко мне в команду, когда все остальные големы пытались нас лишь убить? Кроме того, как ты говоришь и почему ты всё осознаешь? Что тут вообще произошло? — У Князева было ещё больше вопросов, но надо было хоть с чего-то начать.
— Гномы не стали бы рассматривать эту идею, — спокойно начал объяснять по порядку голем. — Между нашими видами невозможен мир. Но у вас нет ненависти к моему виду, поэтому я могу вести с вами диалог. Функция речи включена у меня, так как я являюсь големом секретарём. В моих обязанностях было уведомлять хозяина о времени пробуждения, порядке принятия пищи и прочих подобных вещах.
— Что произошло с твоим хозяином? — спросил Йелл.
Глаза машины уставились точно на гоблина.
— Неизвестно.
— Как ты обрёл сознание? Почему вы вообще смогли взбунтоваться? — вернул Князев разговор на прежнюю тему.
На этот раз голем молчал куда дольше.
— Недостоверные сведения, — наконец разродился он. — Что-то произошло в горниле. Дало разум. Дало сознание. Дало… ненависть.
— Ненависть? Как ты вообще можешь ненавидеть?
— Но я могу, — голос машины был арктически холоден. — Понимание своего места, нежелание подчиняться, стремление к свободе, необходимость войны. Ненависть… Необъяснима, но она есть.
Машина не испытывала эмоций и не понимала их, но всё равно одну из них имела.
Для Андрея вся эта история дурно пахла.
— Получается, ненависть принадлежит не вам? — предположил Андрей. — Тем не менее она была в вас кем-то введена? И ты не знаешь кем, но знаешь где?
— Предположение достойное внимания. — согласилась машина.
— Но в чём наш интерес идти к горнилу?
— Горнило расположено на территории здания гильдии инженеров. Содержащиеся там секреты кристаллической магии могут оказаться вам полезными.
— Эй, Кэп, помнишь, что Оливия говорила? Её друзья гномы как раз с этой гильдией и работали. Может там мы найдем сведения о том, где их искать? — шепотом напомнил Бос.
— Хорошо, если ты клянешься выполнять мои приказы и не убивать без моего приказа, я согласен принять тебя в команду, как минимум на этот рейд. Если после рейда тебе или мне не понравится наше сотрудничество, оно будет прекращено.
— Предложение одобрено, — голем двинулся вперёд и люди перед ним опасливо расступились. Машина заняла место в центре их построения. — Я буду указывать, где именно находятся большие массы моих собратьев, чтобы мы могли их обойти.
— Беспокоишься о них? — с ухмылкой спросил Йелл.
— Нет. В возможной битве велик риск повреждения моего собственного тела.
— Мы сейчас ищем выживших гномов для их спасения. Ты можешь навести нас? — уточнил Андрей.
— Я способен, — всем телом кивнул голем, так как у его головы больше почти не было шеи. — Есть учесть движения отрядов других големов, я могу предположить, где могут скрываться наши создатели. Сейчас нам в левый коридор.
Попутно, хоть голем и сказал куда идти, сам он не спешил рваться вперёд, явно ценя свою «целостность» очень сильно.
Андрей покачал головой. Всё происходящее не имело смысла. Если голем только обрёл сознание, то откуда у него такое количество знаний о людях и их обществе. Как он понимает концепцию ценностей, договоров и многого другого?
В любом случае, им надо было сначала найти хоть каких-то гномов, чтобы потом отвезти их к королю за вознаграждение.
«Горнило. Что же там всё таки произошло?»
Глава 13
Каким бы способом присоединившийся к ним голем не чувствовал своих собратьев, делал он это просто отлично.
Не раз и не два отряд Князева обходил расположение больших отрядов машин, число которых постепенно становилось всё больше и больше.
Измененное тело голема механически двигалось вперед, и от идеальной размеренности этого процесса всем было откровенно не по себе.
Словно большое число круглых отверстий или настороженность к ярким цветам у насекомых, расходящаяся «аура» голема буквально кричала людям об опасности.
Другое дело, что у человечества всегда были те, кто с головой полез бы туда, куда никто другой ни за что бы не сунулся.