– К сожалению, нет. Просто не смог достать.
– Охотно верю. Весь вышедший в Париже тираж был тут же распродан полностью! Так вот… – выпив вина, продолжал «почтеннейший бюргер». – Месье Гост много лет ходил судовым священником на самых крупных кораблях французского флота, а затем преподавал математику в морском училище и состоял на службе у знаменитого адмирала графа д'Эстре, по указанию которого и написал свою книгу. И что там было сказано? А я вам сейчас расскажу! Главное оружие – артиллерия, наилучший боевой строй – кильватерная колонна, исход боя решает артиллерийская атака…
– Ну с этимто согласится любой!
– Подождите, еще не все! Перед атакой флот должен обязательно занять наветренное положение…
– А как же! – хохотнул Андрей. – Не займешь – не сможешь маневрировать. А вот врагам это сделать затруднительно.
– Зато не затруднительно просто отстреляться и спокойно уйти, – собеседник язвительно улыбнулся. – Пусть потом догоняют. Кстати, англичане возвели тактику кильватерного боя в догму! Даже издали строгую инструкцию, где подробно описали все три фазы боя, изложенные Гостом: построение линии с наветренной стороны, сближение и артиллерийский бой. Англичане – догматики, я вам точно говорю! Даже поражение от де Ритера при острове Тексель их мало чему научило.
Беседа тогда затянулась почти до утра, а утром «господин Мартин Флай» ушел, горячо поблагодарив за гостеприимство.
Вот этогото человека и вспомнила вдруг Бьянка, лежа в постели с возлюбленным:
– Месье Флай сделал все, как я и просила.
Громов с удивлением повернул голову:
– И что ты просила, милая?
– Сегодня утром ко мне заходил отец Анатоль… часовню на холме де Грас помнишь?
– Да знаю я отца Анатоля! Близко, правда, не знаком, но встречались. Так что, зачем он приходил?
– Он обвенчает нас уже на следующей неделе, в ночь со среды на четверг! Тайно!
Выпалив эту фразу, юная баронесса вдруг засмеялась так весело и счастливо, что и Андрей тоже улыбнулся.
– Так мы с тобой совсем скоро истинными супругами станем!
– Конечно, милый… Хватит уже в грехе жить!
Ближе к концу недели, в пятницу, в город пожаловал высочайший гость – всем хорошо знакомый маркиз Антуан де СентОбан, пожалованный Его величеством королем Франции Людовиком Четырнадцатым званием сюринтенданта правосудия, полиции и финансов! Правда, только в Нормандии – но и то уже была великая честь. Маркиз, устроивший по такому случаю бал в городской ратуше, и не скрывал своей радости, потирая руки и приговаривая:
– Сегодня – Нормандия, а завтра – Париж!
Громов имел с новоявленным сюринтендантом («глаза и уши короля»!) весьма обстоятельную беседу, сопровождавшуюся, кроме обильных возлияний, еще изрядной толикой американских воспоминаний и – самое главное – настоятельной просьбой Андрея сместить с должностей коекаких людей.
– Вообщето хорошо бы их судить…
– Судить? – СентОбан расхохотался. – Мы ничего не докажем. От действий своих слуг они отопрутся легко и непринужденно. Да и древность рода, богатство, связи… А тут – такое обвинение! Неет, судить никак не получится. А вот сместить с должности – это запросто. Тут к чему хочешь придраться можно. Сместим, не переживайте, мон шер Андре, коль уж вы так этого добиваетесь. Сместить легко. Вот только – кого назначить?
– Я тут поговорю кое с кем, – уклончиво отозвался капитан. – А завтра и решим – хорошо?
– Договорились.
Таким образом, откровенные высокопоставленные предатели – судья и полковник конной полицейской стражи – были отстранены от своих должностей официальным приказом господина сюринтенданта Нормандии с расплывчатой формулировкой «служебного несоответствия». Гадить родной стране все эти люди – и их сообщники – теперь могли лишь частным образом, что было очень неплохо, однако, вне всяких сомнений, влекло за собой целое море интриг и откровенных наездов – отстраненные прекрасно понимали, с чьей легкой руки они лишились своих хлебных мест. Тем более, все их влияние и богатство никуда не делись… как и хорошие отношения с губернатором, которого никто не сменял. Правда, вся власть принадлежала сюринтенданту… но и губернатор (особенно в маленьких провинциальных городках) не был такой уж чисто декоративной фигурой.
В Париж – точнее говоря, в Версаль – рекой потекли доносы, пользуясь отсутствием маркиза, подняли голову его давние столичные враги, и СентОбан снова засобирался в Версаль, именно там все дела и решались.
– Ничего! – прощаясь, маркиз был настроен весьма решительно, побоевому. – Вот увидите, дорогой Андре, уже к осени я разберусь со всеми своими врагами! А вы готовьтесь к должности адмирала… Не сразу, конечно, но годика через три – обещаю! А сейчас вы себя еще какнибудь проявите, мой друг, – сожгите какойнибудь английский городишко… или хотя бы деревню – нашему славному королю сейчас так нужны добрые вести!
Так сказал господин сюринтендант, сказал и уехал, предоставив Громову все полномочия по военноморскому делу и назначив Эмиля Дюпре командиром полка коннополицейской стражи. Дело оставалось за полковничьим званием – и это маркиз тоже обещал к осени. Все – к осени, в том числе и финансы. А люди – особенно моряки и морская пехота – уже давно поиздержались, людям буквально нечего стало есть, и в этом плане предложение маркиза разграбить какойнибудь английский городок или деревню показалось Андрею более чем актуальным. Противным, но актуальным, увы…
Сразу после отъезда маркиза, в субботу, шевалье де Тоннер объявил о подготовке к рейду, что сильно воодушевило матросов и еще больше укрепило личный авторитет их капитана. Горожане, кстати, тоже восприняли новость с радостью – наглым английским пиратам давно хотелось отомстить!
Громов собрался выйти в море уже в понедельник, и, опасаясь утечки информации, на ближайшие двое суток объявил мораторий на выход всех гражданских судов, что почти всеми было воспринято с пониманием.
Погода радовала – дул легкий ветер, и в голубом небе радостно сверкало солнце, напоминавшее сияющую золотую гинею. Снявшиеся с якорей корабли ходко шли в сторону Англии. К эскадре Онфлера присоединились еще и семь кораблей из Гавра, шхуны, шлюпы и даже один легкий фрегат, переделанный из торгового судна.
Маршрут разработали заранее – пройтись по всем прибрежным деревням на острове Уайт, ошеломить внезапным натиском, в массовых масштабах захватив скот, муку и все, что требуется для пропитания, да и вообще – что под руку попадет. Главное – налететь, ошеломить, разграбить – и как можно быстрее ретироваться, рядом, в Портсмуте стояла эскадра, та самая, что не так давно бомбардировала Онфлер.
– Пока местные пошлют за помощью, – стоя рядом со шкипером, прикидывал по пути Андрей, – пока эскадра выйдет из гавани… пусть даже не вся, пусть только фрегаты… Как минимум часа три у нас есть. Думаю, этого вполне достаточно. Я сам возглавлю операцию, а вы, Шарль, – лично следите за временем и за полчаса подайте уловный сигнал – просто выпалите два раза из пушки.
– Все сделаю, господин капитан! – шкипер молодцевато вытянулся. – Не извольте беспокоиться.
По сведениям Громова, в Портсмуте нынче находилось не так уж и много боевых судов, большая часть тамошней эскадры в составе военноморских сил королевы Анны ушла к Шербуру, но и того, что оставалось, с избытком хватало для того, чтобы, в случае удачи, отправить на морское дно все корабли французов, поэтому все нужно было делать расторопно и быстро – именно в таком духе Андрей и инструктировал команду перед отходом из порта.
Погода, слава богу, не портилась, вот только ближе к обеду бывший до того почти что попутным ветер изменил направление, задув с зюйдвеста. Мало того, впереди вдруг показались паруса!
– Англичане! – громко закричал марсовый. – Я вижу английские флаги. Враги нас заметили. Идут к нам.
– К бою! – капитан Тоннер быстро приказал подать сигналы другим своим судам и, взяв подзорную трубу, пристально всмотрелся в английские корабли. В числе которых насчитал несколько шлюпов и восемь огромных многопушечных судов, прозываемых «линейными».