– Если мы позволим им подойти и дать залп, от нас не останется ничего, – грустно констатировал Громов и, протянув подзорную трубу шкиперу, попросил: – Гляньтека повнимательнее, Шарль. Что скажете?
– Это портсмутская эскадра, месье, – тотчас же доложил шкипер. – Я вижу знакомые корабли – «Элизабет», «Морской Пес», «Куин Мэри»… Думаю, они галсами шли к Шербуру… и вот заметили нас, повернули. Хитро повернули – идут по ветру, а нам… Нам, похоже, не уйти, господин капитан. Пока развернемся…
– Я же сказал – к бою. Да! И готовиться к развороту… Взять ближе к северу… путь враги повернут, инструкция требует от них вступать в бой с наветренной стороны.
– Именно так, месье! Они смогут маневрировать… а мы – нет.
– Ничего… – Андрей стиснул зубы. – Ничего… поглядим еще, поглядим. Слушай мою команду – всем судам встать бортом к врагу… Готовиться к залпу!
Получив приказ, матросы проворно полезли по вантам, беря на рифы часть прямых парусов. Суда поворачивались бортами… а враги шли вперед.
– Залп! – выждав, пока все корабли выполнят маневр, приказал Громов.
Жахнули пушки, не причинив врагам никакого ущерба.
– Представляю, как они сейчас над нами смеются! – с обидой прошептал шкипер Шарль Дюбуа.
А вражеские корабли уже разворачивались, вставали в кильватер, с наветренной стороны, добросовестно выполняя все, утвержденные в высокой канцелярии фазы подготовки к артиллерийскому бою.
– Они развернулись бортами, месье! – шкипер округлил глаза. – Сейчас будут стрелять.
– Лечь на правый галс! – спокойно скомандовал капитан. – Поднять все паруса. Курс – нордост. Уходим!
Команды всех французских судов выполнили приказание деловито и быстро: не прошло и пяти минут, как корабли повернулись и, подняв все паруса, полных ходом пошли прочь, издевательски паля из кормовых пушек.
– Хаха! – весело смеялся шкипер. – Представляю, как они там сейчас ругаются! А преследовать – губа тонка. Пока сейчас повернут, пока перестроятся… там более – такието слоняки!
Громов покачал головой:
– Они за нами и не пойдут, вопервых – уже не догонят, а вовторых – у этой эскадры наверняка имелась какаято своя задача. Они ведь кудато направлялись, черт их дери! Вот туда и пойдут, преследование уж никак не вписывается в их планы… Как и мы вовсе не планировали ступать в бой с английскими линейными кораблями. Не планировали – и не вступили. Зачем?
– Они разворачиваются! – закричал с марса юнга – все тот же славный белобрысый Лесли из Нассау. – Ложатся на прежний курс. Уходят!
– Пусть уходят.
Загадочно улыбаясь, Андрей дождался, когда паруса англичан почти исчезли вдали, и приказал резко менять курс.
– Всетаки решили идти на остров, месье?
– Нет, – Громов скрестил руки на груди и весело засмеялся. – Зачем нам какойто остров? Отправимся в Портсмут, друзья мои! Думаю, там нас сейчас никто не ждет.
Французские каперы (теперь у Андрея имелся оформленный по всем правилам патент с большой круглой печатью и подписью самого королясолнца) ворвались в гавань с ходу – Громов оказался прав, их там никто не ждал, а город прикрывали лишь крепостные орудия, которые удалось обойти, взяв чуть левее. Правда, пару кораблей – шхуну и шлюп – англичане все жтаки потопили, однако оборону организовать не смогли – просто не успели, не ожидая подобной наглости!
– А вот здесь у нас есть время до вечера, – поглядывая на притихшую гавань, потер руки капитан де Тоннер. – Возьмем, что сможем – и к ночи уйдем. Поболтаемся в море. Так! В город не лезть: достаточно будет портовых складов и стоящих здесь, в гавани, судов.
– Брать на шпагу все корабли подряд? – подкрутив седые усы, осведомился бравый сублейтенант д'Арризо, командир онфлерской морской пехоты.
– Нет! – подумав, Громов погрозил ему пальцем. – Только английские, голландские, немецкие – если таковые найдутся. А вон те, под шведским флагом – не трогайте.
– Слушаюсь, господин капитан!
Грабеж был организован аккуратно и со всей необходимой поспешностью – исполняя суровый приказ своего капитана, в уличные бои нормандские каперы не ввязывались, в дома горожан не лезли, женщин и девок не насиловали и на свои корабли не тащили… Хватало и в Онфлере да Гавре веселых девиц! Зато забитые товарами склады да вместительные трюмы торговых судов опустошили со всей тщательностью, взяв весьма достойную добычу! Лес, сукно, токарные станки, медные и железные крицы, проволока, пенька – за все это можно было выручить весьма приличную сумму, которой нынче с лихвой хватало и на пропитание, и на самые веселые кутежи. Даже отложить на старость – если кто хочет.
Правда, поначалу каперы это не оценили, даже ворчали – ну как же, им же запретили под страхом смертной казни врываться в чужие дома, тащить золотую посуду, деньги, различные красивые безделушки… Ворчали. Некоторые даже ругались.
А вот когда капитан де Тоннер лично объявил призовую награду каждого… Вот тогда над городом прокатилось громовое «Ура»!
День клонился к вечеру. Дымно горели опустошенные дерзким налетом портовые склады, с кораблей с уныло повесившими носы командами (попробуйка рыпнись!) каперы тащили оставшееся добро. Нейтральные – в большинстве своем шведские – суда, во исполнение строгого приказа, не трогали, за что их капитаны благодарно раскланивались, а один – с трехмачтового парусника, что стоял у того причала, к которому приткнулся и «Красный Барон» – даже прислал вахтенного офицера, пригласить «господина французского адмирала» на чашку кофе.
– Гере Йохан Свенсон, капитан и владелец «Биргерярла», будет рад приветствовать вас на своем корабле…
– Каккак вы сказали? – чтото припоминая, перебил Громов. – «Биргерярл»?
– Да. Именно так называется наше судно. Кстати, не так давно мы заходили в Онфлер.
– Помню, помню, – задумчиво покивав, Андрей махнул рукой. – Ладно, зайду, коли зовут. Было бы не совсем вежливо отклонить приглашение. Загляну! Правда – ненадолго.
Вопреки ожиданиям Громова, шведский капитан вовсе не походил на викинга – изящный, среднего роста, шатен с лицом и манерами университетского профессора, он встретил высокого гостя на палубе и учтиво проводил на корму, в собственную каюту, обставленную великолепной резной мебелью, сделавшей бы честь лучшим домам знати.
– А здесь у вас уютно, – осматриваясь, похвалил Андрей и вдруг вздрогнул, увидев фигурки, стоявшие на полке за толстым зеленоватым стеклом. – Это что у вас, шахматы?
– Шахматы тоже есть, – улыбнулся швед. – А это лишь отдельные фигуры… Индийские… – сдвинув стекло, капитан «Биргерярла» взял двух миниатюрных воинов – красного и черного – и протянул их гостю. – Ими расплатились одни пассажиры… видите ли, у них не хватило денег, вот и дали.
– Понимаю, – вернув фигурки, покивал капитан де Тоннер. – А вы довольно быстро вернулись из Ревеля!
– Из Ревеля? – гере Свенсон непонимающе вскинул брови. – Но мы там не были.
– Не были?!
– Мы ходили в Ирландию, в Дублин, – пояснил швед. – Видите ли, у меня там был договор на партию очень хороших кож.
– А… А пассажиры? – Громов обескураженно моргнул и ущипнул себя за мочку уха. – Рыжая такая девчонка и парень, курляндский немец.
– Так вы их знаете? И я хорошо помню обоих, – неожиданно улыбнулся владелец «Биргерярла». – Забавные, веселые люди, особенно – девушка. Они и договаривались со мною на Дублин, там и сошли.
Хмыкнув, Андрей потеребил бородку:
– На Дублин, говорите, договаривались? В Ирландию, значит… Ну Камилла, ну забубенная голова!
– Чточто?
– Авантюристка, говорю, рыжая, господин Свенсон.
На редкость удачный рейд еще более укрепил авторитет капитана Тоннера, которого все, понимающие толк в военных и морских делах, считали весьма здравомыслящим и умным командиром, знающим толк и в финансовых делах.
Токарные станки Андрей продал оптом и с большой скидкой все тому же Эмилю Дюпре, с его же помощью реализовал и остальной, захваченный у англичан товар, выплатив морякам двойное жалованье и пошив у лучших портных шикарное шелковое платье для будущей супруги – цвета морской волны с ослепительнобелыми брабантскими кружевами и с бисером по декольте. Кроме платья и золотых украшений, Громов подарил баронессе дюжину ночных рубашек, как шелковых, так и льняных, а также установил в доме чугунную ванну, заместо большой деревянной кадки, которую обычно использовали для отдохновения и мытья. Бьянка, надо сказать, любила купаться, без разницы – в море, реке или вот, в кадке, и теперь могла наслаждаться теплой водою хоть каждый день, что и делала, к большому одобрению неравнодушного к гигиене Андрея.