Учитель хороших манер и изысканного политеса месье ЖанЖак Обри, показав, как именно нужно шаркать в обоих случаях, утомленно присел в кресло. Вообщето, этот здоровенный мужичага с крутыми плечами и синей щетиной на вытянутом, с горбатым разбойничьим носом лице, меньше всего напоминал эстета, скорее – висельника или пирата. Правда, одежду предпочитал, надо сказать, самую что ни на есть изысканную – брабантские кружева, черный бархат, по краю обшлагов – шелковая тесьма ценою два луидора за погонный метр.
– Шаркнете, а затем учтиво отойдите в сторонку да внимательно смотрите, каким именно образом дама станет вытаскивать носовой платок. Ежели быстро и взмахнет вот этак томно – значит, вам бы надо за ней еще поухаживать, а ежели медленно – то вы почти у цели, мой друг.
– А ежели дама вообще не вытащит платок?
– А ежели не вытащит – значит, вы не в ее вкусе, или у нее чрезвычайно злобный и ревнивый муж! – Обри мрачно усмехнулся и вздохнул, краем глаза посматривая в распахнутое окно, выходящее на гору Тибидабо, туда же, куда и окна съемной квартиры Громова – домато стояли на одной улице.
– Ну, – поднявшись с кресла, преподаватель хороших манер взглянул на большие, в виде луковицы, часы. – Пожалуй, сегодня нам с вами пора уже и заканчивать. Ничегоничего, месье Громахо, ученик вы понятливый, старательный – так что очень скоро вы уже сможете совмещать теорию с практикой – на первом же званом балу!
Носовые платочки, поклоны, жеманничанье – и вот за такую чепуху стервецфранцуз не стеснялся брать по дублону за занятие, а с уроками уговорились на два раза в неделю! Так никаких подаренных лордом Питерборо гиней не напасешься! Растают, словно мартовский снег, тем более что месье Обри не один такой, был еще один месье – учитель танцев и фехтования Рене де Кавузак, юркий, чемто похожий на завитого пуделя, молодой человек, по виду – типичный забиякабретер, явно покинувший родные пенаты, дабы избежать виселицы за последствия многочисленных дуэлей. Этот тоже просил за свои услуги дублон, правда, хоть учил делу, с легкостью совмещая фехтование и танцы, к искреннему удивлению Громова, оказавшиеся вещами весьма близкими, если не сказать – идентичными. Исповедавший «геометрический принцип» обучения, месье де Кавузак расчертил весь свой сад кругами и линиями, напоминавшими те, что некогда использовались для обучения строевому шагу на уроках НВП в советских школах. И махать шпагой следовало не просто так, наобум, а в строгом соответствии с этими линиями – точно так же нужно было и танцевать.
– Легче, легче, месье, не топчитесь, как ганнибалов слон! Ногу в сторону… не эту – левую. Так. Теперь – фуэте! Выпад! Ага! Теперь надевайте нагрудник, попробуем в паре.
Звякнули шпаги… один раз, другой… а на третий клинок Андрея вылетел из рук, упав в траву за кустами.
– Ничего, ничего, месье, – утешил господин Кавузак. – Понимаю, вы, русские дворяне, больше привыкли к саблям. А шпага – не сабля, с ней тоньше надо, изящнее. Вот, опять вы не на ту линию встали. Ну сами подумайте, неудобно же так, раскорякой! В следующий раз попробуем танцы – приведу вам в пару одну женщину, вряд ли она вам понравится – в возрасте уже, но как танцует – одно удовольствие посмотреть. Танцы мы с вами, месье Громахо, постараемся как можно быстрее освоить – чтоб вы не чувствовали себя на здешних балах этаким русским медведем! Прошу прощения, если обидел – искренне не хотел.
Так вот, в учении и на службе, и пролетали все дни, и некогда было ни о чем думать… разве что с нетерпением ждать возвращения Жоакина. Интересно, какие вести принесет парень? Хорошие или… нет. Дай бог, разнюхает чтото о Владе, а если нет… А если нет, то, значит, ее никогда здесь и не было, все хорошо с этой девушкой – уже, небось, дома… Интересно, пропавшего любовника вспоминает? Грустит?
Через неделю наконецто вернулся Жоакин Перепелка! Довольный, но, увы, мало что выяснивший – никаких полуголых девушек никто в Калелье и ближайших деревушках не видел, а значит, она там и не появлялась, иначе уж непременно заметили бы. Что же касается красного корабля, то тут дело обстояло гораздо запутаннее.
– Рыбаки говорят, что это – проклятый корабль, – пояснил юноша. – Они много о нем слышали, но видели редко. Тому и рады – «Барон Рохо» – предвестник горя.
– Ну это я без тебя знаю, – Громов разочарованно зевнул и потянулся – времято уже стояло позднее. – А что там за слухи?
– Да разные, – Жоакин задумчиво поморщил лоб, глядя в открытое окно на шаставшую по двору кошку. – Ктото когдато этот корабль видел, а потом заболел и умер… или утонул – вот примерно так.
– А о капитане, о матросах – что, вообще ничего?
– Да как же ничего! – всплеснул руками подросток. – На капитането как раз и лежит проклятье, говорят, лет двадцать назад он основал в Барселоне общество поклонников Сатаны!
– Да что ты! – Андрей насмешливо хмыкнул, цыкнув на запрыгнувшую на подоконник кошку. – И кто же еще в это общество входил?
– Никто в деревнях не знает, но… – перекрестившись на видневшуюся в окошке часовню на горе Тибидабо, Перепелка пригладил волосы, а все же пробравшаяся в комнату кошка прыгнула к нему на коленки. – Но говорят, что общество это до сих пор существует. – Боязливо оглянувшись по сторонам, юноша понизил голос до шепота, словно б его мог подслушать сам дьявол: – И входит туда не кто попало, а самые знатные господа и дамы! В особенности – дамы. Этимто что надо, господи?
– Понятно, что, – хохотнул молодой человек. – Доступного и немножко извращенного секса – все сатанинские клубы именно для этого и создаются. А ты что думал – просто Бога гневить?
– Ээ… я так и не понял – для чего, сеньор?
– Ну и не надо тебе ничего понимать – молодой ишо! – тихонько засмеялся Громов. – Сбегайка лучше на кухню, принеси вина. А за информацию спасибо, все ж коечто. Вот тебе гинея – заслужил, парень.
На следующую субботу в губернаторском дворце был объявлен бал, на который приглашались все знатные люди города, а также герои, проявившие себя во время штурма. Естественно, герои не из простолюдинов – техто зачем на балы приглашать, они и танцеватьто не умеют, ну разве что сардану – танец, на балу вряд ли уместный. Тут надо чтонибудь этакое, изысканное – балетыменуэты.
Естественно, новоиспеченный сеньор лейтенант тоже оказался в числе приглашенных, чему очень даже обрадовался, намереваясь завести на балу коекакие приватные и, несомненно, полезные для дальнейшего расследования знакомства.
Бал начался с легких закусок и танцев. Уже начинало смеркаться, и в просторной зале губернаторского палаццо ярко горели свечи. Пахло миндалем и лавандой, шуршали кринолинами дамы, а благородные господа, дожидаясь музыки, неторопливо вели светскую беседу.
Кроме самого губернатора и высших городских лиц, на балу присутствовали несколько англичан и даже пара австрийцев из свиты пока еще эрцгерцога Карла, которого ждали в Барселоне со дня на день, чтобы торжественно провозгласить королем. Не потому, что так любили Габсбургов, просто ненавидели кастильцев, считая их главными виновниками всех каталонских бед. А за кастильцами стояла Франция и Филипп Бурбон – значит, королем должен быть Карл Габсбург! Враг моего врага – мой друг.
Выпив пару бокалов в обществе капитана Педро Кавальиша и еще нескольких офицеров, Громов стрельнул глазами в сторону дам, в подавляющем большинстве вполне себе замужних, но и среди них попадались очень даже юные и красивенькие. Как, например, воон та кукольная блондиночка – эпоха барокко признавала эталоном красоты именно такой тип женщин, вечно юных анемичных жеманниц, бледных и словно бы ненастоящих, тип рубенсовских пышногрудых венер остался далеко в прошлом, о чем Андрей нисколько не сожалел – ему и такие «куколки» нравились. Косплей, что тут скажешь?
Музыканты наконец настроили свои инструменты, заиграла музыка – и все мужчины подскочили к дамам… сеньору лейтенанту стоило лишь бросить в их сторону заинтересованный взгляд – как на пол тут же полетели носовые платки, что, если верить пиратообразному учителю хороших манер, являлось весьма благоприятным знаком. Ту самую понравившуюся блондиночку Громов и ухватил, повел, закружил в танце… Правда, толком поговорить не пришлось, вопервых – музыка звучала громко, ну а вовторых (и вглавных) – Андрей простонапросто боялся сбиться: танцы эпохи барокко это не топтание с ноги на ногу под Верку Сердючку и прочий дискотечный хлам, тут четко действовать надо, знать – или довести до автоматизма, – куда ногу ставить, как руку поднимать, да каким именно образом кружить даму… а когда и кружиться самому. Непростая наука, требующая недюжинной смекалки, выносливости и грации, недаром все танцоры обычно были и хорошими фехтовальщиками, а все эти дамы, несмотря на несколько глуповатый и напыщенный вид, похоже, вовсе не были такими уж непроходимыми дурами, какими казались. Попробуйка так попляши! Без ума – точно не сможешь.