– Я?!
– Ну да. Ты. Ничего такого сложного в этом нет, вышивать бисером – куда сложнее.
– Уж ты скажешь… А я смогу?
– Конечно, сможешь! Ты ж у меня смелая.
– Смелая… даа… И все же для начала надо както постепенно привыкнуть… Эти солдаты, – помолчав, вдруг вспомнила девушка. – Зачем они за нами гнались? Или их послали по велению отца Джозефа Стенпоула?
– Нет. Никакого отца Джозефа здесь нет! – Андрей с нежностью погладил Бьянку по руке. – И этот город, не тот Чарльз Таун, который ты знаешь. Совсем другой!
– И мы здесь будем жить?
– Попытаемся. И знаешь, думаю, у нас все получится, ты только верь мне, ладно?
Баронесса выбрала для себя белое, в крупный синий горошек, платье, простенькое, но со вкусом, девушку лишь несколько смущали слишком уж оголенные – гораздо выше колен – ноги, впрочем, к этому она быстро привыкла. Красивыхто ножек чего стеснятьсято?! Наоборот – пусть завидуют, восхищаются!
– Какая же ты у меня красивая! – одев оказавшиеся коротковатыми джинсы и растянутую желтую майку с эмблемой «Юнайтед Фрут компани», искренне восхитился молодой человек. – Там, в прихожей, зеркало – посмотрись, причешись.
– А и правда! Так что солдаты? Все никак не могу забыть.
– Они просто выслеживали тех, кто купался нагишом.
– А что, здесь так нельзя?
– В людных местах – нет.
– Хм… Так в людныхто нагишом никто и не станет! Ой… а платьето мое…
– Что, разве не красиво?
– Да красиво, – оторвав взгляд от зеркала, девушка смущенно посмотрела на свои ноги. – Только оно… ну, как ночная рубашка!
– Не переживай! – весело рассмеялся Громов. – Тут все так ходят.
– Дааа уж… Я видела – как…
Подойдя к радиоле, Андрей с любопытством осмотрел стопку грампластинок, больших – лонг плеев – и маленьких – на пару песен – синглов. Как и следовало ожидать, все попадались древние – Пресли, «Притендерс», «Дрифтерс», Джейн энд Дин…
– Может, пока музыку послушаем, милая?
– Ты пригласишь музыкантов?!
– Они уже здесь.
– Здесь?!
– Вот в этих конвертах… Сейчас услышишь. А нука…
Включить радиолу молодой человек не успел – снаружи послышался звук мотора и пара коротких гудков. Выглянув в распахнутое окно, Андрей помахал рукою.
– А мы новую пластинку Чабби Чеккера купили! – вылезая изза руля, похвасталась Лина. – И в прокат заехали – телеприемник взяли.
– Лучше б было в рассрочку купить, – пробурчав, Майк допил бутылку пива и, поставив ее на ступеньки невысокого крыльца, позвал Громова помочь.
Своим дизайном – а, похоже, «сладкая парочка» предпочитала именно такой стиль! – телеприемник (надо же, словото какое!) ничуть не уступал радиоле: солидное, покрытое темным лаком дерево – местами, правда, побитое – полукруглый экран, никелированные ручки… и весило сие произведение старинного искусства, надо сказать, немало – с пуд, а то и чуть больше.
Осторожно притащив телевизор в гостиную, Майк с Андреем поставили его на буфетный стол, после чего уселись в кресла пить пиво.
– О!!! – при виде вышедшей из комнаты Бьянки Гонсалес просто не смог сдержать восхищения. – Вот это да!
Лина же хлопнула в ладоши, как всегда и делала, удивляясь чемунибудь или, вот, восхищаясь:
– Ну подруга! Блеск! Тебе это платье – ну прямо очень идет. А я уж хотела выбрасывать… Кстати, я тоже платья люблю без белья носить. А ты ничего девочка, продвинутая, верно, Майк?
– Бьянка, пиво будешь?
– Да погоди ты со своим пивом, – отмахнулась Лина. – Лучше б еду да продукты из машины принес – я ужин сделаю.
– Сейчас принесу, допью только.
Быстрый Гонсалес «на выход» приоделся в цветастую – с обезьянами и пальмами – безрукавку и светлые джинсы с сандалиями, его же подружка предпочла минимум – белые – довольно забавные – шорты с яркокрасной, завязанной большим узлом на животике рубашкой апаш.
Пока Лина возилась на кухне с ужином – разогревала чтото из банок и жарила на большой сковородке яичницу, – Майк настраивал телевизор… нет, лучше уж именовать сей антикварной аппарат телеприемником.
Приобняв усевшуюся на подлокотник кресла Бьянку, Громов про себя удивлялся: ну надо же, какие их новые друзья упертые! Накупили дорогих старинных вещей и весьма активно ими пользуются. Ну машина – понятно, проехаться на таком авто на зависть соседям – самый шик, ну радио – ясно, что в деревянномто корпусе звук куда как качественнее и благороднее, нежели в какойнибудь дурацкой пластмассе… Но телевизорто! Неужто этот древний аппарат смотреть будут? А, похоже, так оно и есть!
– Я помогу! – соскочив с подлокотника, Бьянка убежала на кухню, словно была не урожденной каталонской аристократкой, а обычной девчонкой.
– Эй, Майк, давай быстрее! – бухнув на жестяную подставку шипящую яичницей сковородищу, Магдалина нетерпеливо кивнула на висящие на стенке часы с большим маятником и блестящими позолоченными стрелками. Тоже, конечно – «бабушкины».
Гонсалес уже включил телеприемник и теперь ждал, пока нагреются лампы. На экране чтото замельтешило, появилась голова диктора…
– Президент Джон Фитцджеральд Кеннеди…
…исчезла…
Вновь появилась:
– Никита Хрущев и Кастро…
Явно какаято историческая передача. Но все равно, куда лучше было бы на плазме посмотреть – а так только глаза портить.
Лина принесла бутылку вина, а вызвавшаяся ей помочь Бьянка – бокалы.
– Ты поймал уже Филадельфию, дорогой?
– Настраиваю, не видишь? – не оборачиваясь, буркнул Майк.
– Так быстрее давай! Сейчас уж начнется.
– Сейчас… сейчас… Ага! Есть!
Усевшись за стол, Гонсалес обрадованно потер руки и, ловко откупорив бутылку, разлил по бокалам вино.
– Это хорошее, калифорнийское, – похвасталась Лина. – Ой! Смотрите, смотрите. Началось!
В динамиках зазвучала джазовая мелодия, а на чернобелом экране появился какойто хлюст в пиджаке и белой рубашке с узким черным галстуком:
– Итак, для тех, кто не знает… для тех, кто забыл… хаха! Наверное, есть такие… Дамы и господа, вас приветствует Филадельфия и шоу Дика Кларка, то есть – мое, хаха – «Америкэн Бэндстед». Пять раз в неделю на экранах ваших телевизоров – самые модные танцы, музыкальные новинки, лучшие певцы и танцоры… Сейчас для вас танцуют великолепные, потрясающие Джо и Мэри Энн… И самый модный на прошлой неделе танец – «картофельное пюре»… Дадада, дорогие мои, мы нынче начнем со старенького, а кроме того, сегодня у нас в программе… девушки, трепещите! – неповторимый и юный Пол Анка! А также – феерический Фрэнки Авалон и, конечно же, конечно же – Рики Нельсон! И – в самом конце – сюрприз… О, вы не прогадаете, дорогие мои! Не переключайте канал, весь вечер с вами я, Дик Кларк, и – «Америкэн Бэндстед».
После слов ведущего музыка зазвучала куда как громче… собственно, под нее и выпили, и вино, к удивлению Громова, оказалось очень даже неплохим. Даже Бьянке понравилось.
Юная баронесса вела себя молодцом, как и обещала – телепередаче не удивилась ни капельки, по крайней мере, ничего такого не показала, держала себя в руках. Впрочем, этот мерцающий чернобелый экранчик с бестолково мельтешащими фигурками вовсе и не вызывал никакого эффекта присутствия. Это хорошо, что на стене не висела огромная плазма, вот уж, глядя в нее, Бьянка вполне могла испугаться. А здесь что? Так, пшик один. Ну музыка, ну танцы…
– Кстати, насчет работы, Эндрю, – приговорив яичницу, Гонсалес откинулся на спинку стула и протянул руку к лежащей рядом на подоконнике пачке «Кэмэл». Протянул, но не взял, наткнувшись на нехороший взгляд свой подружки.
– Твоя девчонка тоже не курит, Эндрю?
– Я и сам не курю, – улыбнулся Громов.
– Жаль, – похоже, Майк искренне огорчился. – Так бы пошли с тобой на веранду, поговорили б…
– Ну пойдем. – Андрей пожал плечами. – Ты покуришь, а я с тобой постою, попью пива. Отпустите нас? А, девчонки?
– Да уж проваливайте! – захохотала Лина. – Своими разговорами только передачу смотреть мешаете… Ну что, подруга? Еще по бокальчику?