– Если она будет, эта подмога, – хмуро буркнул Андрей. – В чем я далеко не уверен.
– А вот Вешнее Облако – уверена.
– Не понимаю, – покачав головой, молодой человек посмотрел на подругу. – Какой смысл англичанам влезать в индейские распри? Разве что – на стороне потенциальных победителей.
– О, милый, – тихо расхохоталась баронесса. – Эти кусабо ведь здесь, на реке, не просто так сидят. Прикрывают границу! А ямаси, хоть и живут с колонистами мирно, но это, как утверждает Вешнее Облако, до поры до времени. В Чарльз Тауне ямаси не верят. Тем более вот таким – пришельцам, диким. А ты что скажешь, Том?
– Думаю, англичане просто захотят показать свою силу, – негр положил на циновку аккуратно обглоданную косточку. – Случай удобный. И кусабо помочь, и ямаси предупредить – чтоб впредь были посговорчивей. Раз дикари явились сюда, значит, хотят поселиться на землях Каролины. Должны просить разрешения. А если им тут англичане по голове настучат, так и будут просить, и даже – униженно. Что колонистам и надо.
– Ты умный парень, Том, – выплюнув на ладонь косточку, бросил Громов. – Верно рассудил – теперь и я думаю, что так оно и есть на самом деле. Не были бы кусабо уверены в помощи – никаких бы гонцов не отправляли, просто ушли бы. А ведь не уходят и, похоже, не собираются – границу держат, а по совместительству и полицейские функции исполняют – беглых ловят.
– Кстати, о беглых, – резко прервав беседу, Бьянка с плохо скрытой жалостью посмотрела на Тома. – Вешнее Облако сказала, что отправленные за помощью гонцы заодно сообщат и о тебе.
– Думаю, и о нас с тобой доложить не забудут, – невесело усмехнулся Андрей. – Бежать отсюда надо, и чем скорее, тем лучше. Ямаси, конечно, сволочи, но и встревать в местные распри нам никакого резона нет.
– Бежать… – Бьянка растерянно моргнула. – Но здесь кругом болота, а еще эти кровожадные дикари…
– Река, девочка моя! – хлебнув бражки, пояснил Громов. – По реке мы сюда добрались, по реке и уйдем. Том! Ты на у мосточков шлюпку видел? Ну такую большую лодку… Надо только починить бушприт, сделать мачту и гафель – рей для косого паруса, река вполне позволяет лавировать, ловить ветер.
На следующий день, с утра уже, Андрей принялся вновь гонять индейских парней – будущих артиллеристов. Раз десять подряд они заряжали и разряжали пушки, учились правильно выполнять команды канонира и корректировать огонь. Для последней цели Громов испросил у Красной Сосны несколько самых надежных жердей, сплетенные из осоки веревки – других в селении не имелось – и изрядный кусок тонко выделанной оленьей шкуры – якобы для устройства наблюдательного пункта. Шарившийся по мосткам – старательно измеряя шагами расстояние – Том, пользуясь относительной свободой, тщательно осмотрел шлюпку, после чего вполне толково доложил уже за ужином:
– Лодка не гнилая, хорошая, весла хранятся в соседней хижине – амбаре, мачты я не видел нигде.
– О мачте я позаботился, – усмехнулся молодой человек. – Как и о многом другом. Теперь осталось научить вас вязать морские узлы!
– Нас?! – переглянувшись, хором воскликнули Бьянка и Том.
Андрей хмыкнул:
– Именно вас, друзья мои. Быть может, уходить придется быстро – я просто физически не смогу все сделать сам. Да вы не бойтесь, не так уж это и сложно – узлы. Научитесь быстро, а что куда привязывать, я вам покажу не раз.
С неделю или даже больше того – пленники потеряли счет дням – все было спокойно – никакие ямаси не нападали, а натренированные Громовым индейцы показывали чудеса ловкости, заряжая орудия с проворством, достойным самых лучших канониров Англии! В реальном бою эти парни никак не должны были подвести, о чем Андрей с гордостью доложил заглянувшему с проверкой сублейтенанту.
– Хорошо, – довольно кивнул тот. – Ямаси нападут скоро, очень скоро, быть может – даже завтра. Мы послали за помощью – и она вотвот придет. И все же первый натиск мы должны выдержать сами. Если вдруг завтра… вотвот. Да! А как с наблюдательным пунктом?
– Строим, – обнадежил молодой человек. – Как раз сегодня и гляну, что там да как.
Ямаси напали внезапно, на рассвете. Было довольно прохладно, едва ли градусов десять выше нуля, над рекою еще клубился туман, и мало что было видно, но враги выступили, надеясь на поднявшийся ветер, и в самом деле быстро разнесший туман, но притащивший черные тучи, внезапно разразившиеся градом!
С устрашающим завыванием и посвистом враги выбежали со стороны болот, с тыла, отвлекая внимание кусабо от плывущих с того берега многочисленных лодок и плотов, полных жестокосердных воинов, метких лучников, метателей томагавков и стрелков. Впрочем, огнестрельного оружия у ямаси оказалось мало. Зато было много воинов, раз в десять больше, чем у кусабо.
Если бы не град и хлынувший затем дождь – пусть и недолгий – зажженные стрелы врагов сожгли б все селение дотла, и это хорошо понимали молодой вождь и старейшины, специально создавшие из младших подростков целый отряд пожарных. Юркие пареньки проворно накрывали горящие стрелы рогожками из оленьих шкур, забрасывали, тушили песком и водою. Слава Иисусу и Великому Духу, отряд ямаси, выдвинувшийся из болот, оказался не слишкомто многочисленным, всего человек с полсотни.
Но и с ними пришлось повозиться, дюжина головорезов даже успела ворваться в селение, и натворила б там немало бед, если бы не решительность командующего – Красной Сосны, чувствующего себя в своей стихии. Его стремительная фигура в красном развевающемся кафтане появлялась то тут, то там, вождь отдавал указания, подбадривал, а если надо – и угрожал, и лично возглавлял контратаку.
– Они там, там, уже у нашей хижины! Уже с другой стороны! – черным ураганом ворвался в артиллерийский вигвам Том. – Я видел, как они бежали… Враги! А госпожа Бьянка… она же там одна…
– Я сейчас!
Взяв в руки увесистую шуфлу, Андрей выскочил из шатра и, как мог быстро, понесся к хижинам. Да, если ямаси ворвались с той стороны, значит, их никто и не видел, никто не ждал. А замаскированный пост – двух юных воинов – враги наверняка вырезали.
Правда, может быть, это Том ошибся, принял за врагов своих.
– Не думаю, чтоб ошибся, масса Эндрю, – на бегу оправдывался негр. – Я точно видел троих – почти голых, разукрашенных, с прическами, словно лошадиные хвосты!
– Эх, Том, они все тут голые и разукрашенные!
Бабах!!!
Слева, метрах в трехстах, где и разворачивалась основная схватка, гулко бабахнул мушкет Сильного Кулака. Послышались жуткие вопли, потом улюлюканье, свист стрел… затем снова раздался выстрел. Краем глаза Громов видел схватившихся врукопашную индейцев, ямаси и кусабо – с томагавками, с ножами и просто голыми руками – они дрались, как черти! И словно сам сатана, Красная Сосна, сублейтенант войск Ее величества королевы Анны, наводя ужас на врагов, ловко орудовал широкой абордажной саблей.
Это все было там, за мысом. А вот здесь… здесь все казалось тихим, спокойным. Да и как могли сюда прорваться враги? Через сплошную линию обороны… Разве только через болото прошли, но тогда нужен был проводник. Или так, сами… на свой страх и риск?
– А ну, глянем!
Перемахнув через невысокий забор из серых от времени жердей, Громов отбросил циновку и, едва не зацепившись за притолочину шуфлой, ворвался в хижину… где застал троих краснокожих: один деловито шарил в очаге, а двое других плотоядно срывали с вырывающейся Бьянки одежду. Девчонка не давалась, уже успев расцарапать рожи обоим, и рассвирепевшие дикари схватились за томагавки…
Андрей ударил обоих шуфлой – быстро, как пуля – вначале одного и тут же сразу – другого – разраз!
Тому, что слева – с ходу вышиб глаз, правому – повредил челюсть, а того, что шарил в очаге, молодой человек просто пнул что есть силы ногою:
– А вот тебе, гадина, получай!
Дикари разъярились, Громов допустил ошибку – нужно было бы сразу бить насмерть, да неудобно оказалось шуфлойто. И теперь за случайный гуманизм пришлось расплачиваться.