– Ясно – бронзовая, – громко расхохотался Андрей. – Она и легче, и безопасней – прежде чем разорваться, скажет – на том месте и вспухнет, где вотвот рванет.
– Молодец, – скупо похвалил дед. – Вижу, не врешь. Ладно, если что – проверим. А это кто с тобой? Нет, нет, молчи, я сам скажу – беглый негр, это уж и слепому ясно, и – беглая женка, полюбовница твоя, от мужа сбежавшая. Так ведь?
– Я, между прочим, вдова! – обиделась баронесса. – Даже два раза.
– Почтенные вдовушки, милая, по рекам на краденых шлюпках не шастают, – старик хрипло засмеялся и махнул рукой. – Ладно, не мое это дело. Говорите, селение ищете?
– Ну или какойнибудь корабль… Нам бы до Новой Англии…
– Корабль? – дед снова прищурился. – И заплатить есть чем? До Плимута или Бостона неблизок путь.
– Я матросом могу, – угрюмо буркнул Андрей.
– Ага, а девчонка твоя – юнгой!
– Я не девчонка!!! Я…
– Ладно, – не оченьто вежливо прервав Бьянку, незнакомец махнул рукой. – Хватит болтать. Коль хотите в селение, так давайте за мной, пристраивайтесь вон, за кормою. Веслато есть?
– Да есть.
– И то слава богу.
– А как ваше имя, таинственный незнакомец?
– Местные дядюшкой Сэмом кличут.
«О как – дядюшка Сэм! – подивился про себя Громов. – Ему б еще козлиную бородку подлинней да цилиндр со звезднополосатым флагом».
Челнок дядюшки Сэма привел беглецов к мысу, за которым, по словам лодочника, как раз и начиналось море. Здесь же, на мысу, по всему берегу тянулись какието труднопроходимые кустарники, леса и болота. Оставив лодки у большого серого камня, едва заметного в зарослях ив, путники, вслед за своим провожатым, зашагали по узкой, петлявшей средь кустов и деревьев тропинке, местами переходившей в столь же узкую гать.
– Чужой тут дороженьки вовек не найдет, неет, – обернувшись, както похвалился старик. – Сгинет! Утонет в трясине.
– Даа, – беглый канонир согласно покачал головой. – Болота здесь знатные. Небось, и змей много?
Дядюшка Сэм засмеялся, показав редкие желтые зубы:
– Да есть! Это сейчас им холодновато, а в жаркието времена, бывает, едва проберешься. Правда, некоторые их едят – змейто – мясо белое, вкусное, мягче, чем у кролика. Но опять же – готовить надо уметь.
– А ты умеешь, дядюшка? – с опаской посмотрев под ноги, поинтересовалась Бьянка.
– Умею, – старик скривил губы в улыбке. – Какнибудь, выпадет время, научу.
Шагавший сразу за провожатым Том испуганно сплюнул наземь и перекрестился:
– Упаси Господь от такой пищи!
Баронесса же, судя по загоревшимся глазам, заинтересовалась новым рецептом всерьез, и Громов, глядя не нее, вдруг подумал, что было бы очень хорошо выбраться отсюда как можно быстрее. Устроиться матросом на какоенибудь попутное судно, идущее в Новую Англию с грузом табака или чернокожих африканских рабов, отработать за себя и любимую, а там… Черт!
Споткнувшись о какойто замысловато изогнутый корень, молодой человек чуть было не полетел в кусты, удержав равновесие в самый последний момент. И все потому, что подумалось вдруг – а зачем, собственно, в Новую Англию? Быть может, куда лучше было бы остаться здесь, попытаться отыскать «Красного Барона» – проклятое колдовское судно, обладавшее чудесной способностью пронизать время! Жаль только, что способность эта, судя по всему, возникала спонтанно, ее никак невозможно было предугадать и, уж тем более, вызвать. А, может, это сможет сделать какаянибудь ведьма? Так и Бьянка, вон, ведьма… если верить преподобному Джозефу Стейнпоулу, чтоб ему пусто было!
Ладно, там видно будет. Сейчас главное – добраться в хоть какоенибудь болееменее цивилизованное место, заработать денег, немного перевести дух, подумать.
– Назад вы тоже одни нипочем не выйдете! – миновав очередное болото, на всякий случай предупредил проводник.
В ужасе округлив глаза, Том схватился за голову:
– Так куда ж вы нас завелито, масса Сэм?!
– Куда надо – туда и завел, – неожиданно расхохотался старик. – Вы ж сами просили – в селение. Да не беспокойтесь – никакие власти, никакие солдаты сюда никогда не пройдут!
– Хоть с этим повезло, – невесело вздохнув, беглый негр с надеждой взглянул на Громова. – Правда?
– Поживем – увидим, – философски отозвался Андрей и, нагнав старика, спросил: – Ну что – долго еще?
– А вот и пришли уже! – радостно сообщил провожатый. – Воон за деревьями, где ручей, гляньтека!
– Ого!
Присмотревшись, Бьянка удивленно воскликнула:
– Да тут целый город!
Первое, что бросилось в глаза Андрею, было вовсе не большое количество амбаров и не сложенные из подручных материалов дома – иные и двухэтажные, – располагавшиеся ровными и прямыми улицами, а установленная на ручье добротная водяная мельница с большим верхнебойным колесом, крутящим мощный вал, уходящий в приземистый и длинный сарай, вдоль которого, на жердях, сушились куски разноцветной ткани – красные, синие, желтые.
– Мануфактура! – восхищенно ахнул молодой человек. – Хлопчатобумажная мануфактура. А сырье где берете? Неужели сами выращиваете?
– Где надо, там и берем, – уклончиво ответил старик.
– Надо же! Мануфактура! – Громов не уставал удивляться. – Прям моногород. Какоенибудь Пикалево. Или нет – Иваново!
– Вон таверна – там сейчас отдохнете, – показал рукой проводник.
– Но у нас совершенно нет денег! – всплеснув руками, Бьянка задумчиво намотала на палец каштановую прядь. – И я даже не представляю, где мы их возьмем.
– Ничего, – ухмыляясь, успокоил дядюшка Сэм. – Какнибудь устроитесь.
Пока шли к таверне, путники во все глаза смотрели по сторонам, время от времени отпуская удивленновосхищенные возгласы.
– И это все на болоте, в лесу!
– Нет, ну надо же, разрази меня гром!
– А это что за дом с колоннадою – ратуша?
Кроме амбаров, мануфактуры и трактира, Андрей насчитал штук двадцать добротных домов и десятка полтора самых разнообразных хижин, сгрудившихся около леса. Судя по всему, население этого столь надежно укрытого от чужих глаза лесного поселка составляло человек триста, а может, и чуть больше, но меньше – едва ли. Чем они все тут занимались? Работали на мануфактуре? Ага… пахали по пять смен от звонка до звонка… с трудом верится! Скорее – промышляли чемнибудь противозаконным – контрабандой, торговлей живым товаром, а то и пиратством – морето рядом. Целый океан! К тому же не зря ж хитрющий лодочник так настойчиво расспрашивал Андрея о пушках! Видать, хорошие канониры им тут нужны… Не мануфактуру же охранять, право слово.
На улице – а было их тут всего две, пересекавшихся на небольшой круглой площади с аккуратно подстриженными (!) деревьями, скамейками (!) и двумя – беглецы глазам своим не поверили – фонарями со вставленными за стекла свечками! Так восхитивший юную баронессу особнячок с колоннами как раз располагался здесь же.
И все же чегото не хватало… Цирка, что ли… Да нет! Церкви! Точно – церкви.
Время уже близилось к вечеру, а народу на улицах было мало – двое мускулистых негров пронесли какойто тюк, с любопытством поглядывая на незнакомцев, прошла с корзиной на плече какаято смуглая девушка, судя по одежде – служанка, с веселым криком и посвистом пробежали кудато мальчишки. Все, как в обычном поселке… только всетаки както маловато на улицах людей!
– Както маловато на улице людей! – озвучила вопрос Бьянка. – А вроде бы и вечер.
– Тут сейчас только женщины, дети да старики… да еще коекто, – глухо пояснив, дядюшка Сэм поправил на голове шляпу.
– А где же мужчины?
– А мужчины на промысле, милая, – пожав плечами, криво улыбнулся старик.
– Рыбу, что ли, ловят?
– Угу… рыбу… Вон, пришли уже, заходите.
Сложенная из серых камней и тонких бревен таверна почемуто именовалась пофранцузски – «Флер дез Онфлер» – «Цветы Онфлера». Онфлер… Громов хорошо помнил этот маленький уютный городок в Нижней Нормандии, где когдато довелось побывать.