— Не будь таким обидчивым, — пожурил своего приятеля сэр Генри Морган. — Сейчас пора рождественских праздников, когда не пристало цепляться к мелочам, и конечно, когда, как не теперь, собираться семьям. — Повернувшись к Гектору, который так и стоял, не промолвив ни слова, он добавил тем же пронзительно-высоким голосом: — Твоя семья будет только рада, что ты появился. Мне приятно сознавать, что воссоединение родственников произойдет под крышей моего дома. — С высоты своего роста он посмотрел поверх голов и окликнул одного из гостей: — Роберт Линч, где вы там? Подойдите сюда и познакомьтесь со своим кузеном Гектором!
Гектор мог только беспомощно стоять, он был парализован твердым пониманием того, что обман сейчас раскроется, причем прилюдно.
Толпа любопытных в дальнем конце зала зашевелилась, когда сквозь нее принялся проталкиваться какой-то молодой человек. Гектор увидел, что Роберт Линч — приятной наружности юноша примерно одних лет с ним, круглоголовый, одетый по моде в парчовый камзол, перехваченный поясом с пряжкой. Веснушки и круглые серо-голубые глаза придавали ему совершенно мальчишеский облик.
— Мой кузен Гектор, да? — В голосе Роберта Линча слышалось нетерпение, но он явно был озадачен.
Подойдя к кружку гостей возле хозяина дома, молодой человек пристально вгляделся в Гектора, не скрывая своего недоумения.
— Да-да. Сын вашего дяди Стивена… Он нежданно-негаданно высадился на берег буквально сегодня утром, вместе с капитаном Коксоном, — ответил Морган, и, повернувшись к Гектору, спросил: — Откуда, говоришь, ты родом?
Гектор решил все же открыть рот в этой зале. Придуманная им маска вот-вот будет сорвана, и он понимал, что больше не в состоянии продолжать обман.
— Это недоразумение… — хрипло произнес он. В горле от волнения совсем пересохло.
Сузив глаза, Морган устремил на него пронзительный взгляд и собрался уже что-то сказать, когда Роберт Линч в удивлении заявил:
— Но у меня нет дяди. Да, есть две тетушки, но никакого дяди Стивена. А о кузене Гекторе никто даже и не заикался.
Долгую, тягостную минуту сэр Генри Морган не говорил ничего. Он уставился на Гектора, потом перевел взор на Коксона, который стоял как вкопанный. Гектор и все, кто мог услышать происходивший разговор, замерли, напряженно ожидая неминуемой вспышки гнева. Но вместо этого Морган неожиданно разразился громким хохотом, похожим на лошадиное ржание.
— Капитан Коксон, вас надули! Вы попались на удочку, заглотнули наживку вместе с леской! Да уж, племянник сэра Томаса!
Рядом с ним загоготал Биндлосс и, размахивая стаканом, добавил:
— А он случаем не сын и наследник сэра Томаса?
Льстивый смех кругами, словно от брошенного в воду камня, разошелся вокруг Моргана и Биндлосса, когда прислушивавшиеся зрители присоединились к их веселью.
Коксон покраснел. В замешательстве он стиснул кулаки, развернулся, вперив горящий яростью взгляд в Гектора. На миг юноше показалось, что буканьер, лицо которого искажал гнев, сейчас ударит его, но Коксон только злобно прорычал:
— Ты еще пожалеешь об этом, щенок!
Потом, развернувшись на каблуках, капитан широким шагом пошел прочь из залы, провожаемый смешками и хохотками, и кто-то прокричал ему вслед, поверх голов: «Он — сэр Гектор!»
Как и положено хорошему хозяину, Морган повернулся к своим приятелям, которые по-прежнему смеялись над униженным Коксоном, и все продолжили прерванную ранее беседу. На Гектора подчеркнуто не обращали внимания. Смущенный и растерянный, в одежде с чужого плеча, он так и стоял, не понимая, как быть дальше. Он боялся выйти за дверь, следом за Коксоном: а если капитан-буканьер поджидает его за порогом?
Гектор стоял, мучительно соображая, что делать, как вдруг почувствовал резкий удар по локтю, отчего он едва не подпрыгнул до потолка. Потом раздался игривый женский голосок:
— Мне бы очень хотелось познакомиться с моим новым кузеном.
Гектор повернулся и увидел перед собой девушку, на пару дюймов ниже него ростом, в легкой вечерней накидке из бирюзового атласа. Незнакомка с озорной улыбкой смотрела на Гектора. Ей было не больше семнадцати лет, однако обольстительную фигуру подчеркивал узкий лиф платья, низкий вырез которого лишь отчасти прикрывала отороченная кружевами горжетка, оставлявшая открытыми взорам полные женственности округлости. Невольно Гектор поймал себя на мысли, что в климате Ямайки женщины созревают столь же рано, как и экзотические островные фрукты, и что они столь же соблазнительны. Темно-каштановые волосы девушки ниспадали волнами на плечи, но она оставила челку из кудряшек, обрамлявших широко поставленные глаза, что с таким интересом и изумлением рассматривали Гектора. В руке она держала веер, которым и привлекла внимание юноши.