– Нет, вовсе не так. Просто мне кажется, что ты предназначен для другого. Ведь ты образованный, тонкий человек, ну почему ты стал пиратом?
– А что, это очень прибыльное занятие. – Он подошел к Доминик и сел на кровать. – О тебе ведь можно сказать то же самое. Почему ты выбрала свое ремесло?
Доминик становилось все труднее и труднее изображать из себя проститутку. Ей до смерти хотелось открыть ему правду, но ведь теперь, после всего, что между ними было, Джуд определенно не поверит, будто до него у нее не было ни одного мужчины.
Она старалась не смотреть на него.
– Ты же сам сказал – это прибыльное занятие.
– Однако ты не попросила с меня денег за удовольствие спать с тобой. Почему же?
Ей стало дурно при мысли, что она может принимать от него деньги.
– От тебя мне ничего не нужно.
Он подошел к столу, вынул из маленькой шкатулки золотой и, вернувшись к кровати, бросил его к ней на колени.
– За оказанные услуги.
Джуд не ожидал от девушки такой вспышки. Доминик вскочила с кровати и швырнула золотой через всю каюту. Потом повернула к нему горящие гневом глаза и, набрав в легкие воздуху, почти закричала:
– Никогда в жизни больше не смей этого делать! Ты заставил меня почувствовать себя опозоренной и грязной, я ненавижу тебя за это! – Ее глаза наполнились слезами, и все поплыло перед ее взором. – Ты меня совсем не знаешь. Я не всегда была такой, как сейчас. Девочкой я мечтала, как однажды встречу человека, которым буду восхищаться и который будет восхищаться мной. И он станет мне мужем. Теперь этого не будет, никогда не будет, потому что какой порядочный мужчина захочет иметь матерью своих детей падшую женщину?!
Джуд был настолько ошеломлен, что долго не мог собраться с мыслями. Он в первый раз видел Доминик плачущей. Странно, подумалось Джуду: Мэри плакала чуть не каждый день, но через некоторое время ее слезы перестали его трогать, хотя он осуждал себя за это и всегда чувствовал свою вину перед ней.
Но когда он увидел слезы в бирюзовых глазах Доминик, его сердце пронзила боль. Он действительно ее обидел, хотя не имел никакого намерения это делать.
Он схватил ее руки и крепко сжал, пытаясь унять их дрожь.
– Умоляю, прости меня, Доминик. Этот золотой – просто дурацкая шутка.
Она повернулась к нему спиной, во всей ее фигуре чувствовалось напряжение. Доминик сердито постукивала ногой по полу, ее руки были скрещены на груди.
Джуд развернул ее лицом к себе, обхватил руками и порывисто прижал к своей груди.
– Скажи, что ты меня прощаешь, Доминик.
Она покачала головой, стыдясь слез, лившихся из ее глаз.
– У тебя есть все основания так со мной обходиться. Большего я и не заслуживаю.
Она подняла голову и посмотрела в его глаза, в которых светилась невероятная нежность. Это было для Доминик неожиданностью.
Его губы скользнули по ее щеке, и Джуд почувствовал соленый вкус ее слез.
– Доминик, радость моя, ну подари мне хоть одну улыбку, – ласково шепнул он ей в самое ухо.
Доминик кивнула и попыталась улыбнуться, но вместо этого лишь тяжело вздохнула.
– Прости мне мои слезы, не знаю, что на меня нашло. Мой дедушка внушал мне, что мужчины не выносят женских слез.
Джуд ласково отвел с ее лица шелковистый локон.
– А что еще внушал тебе твой дедушка?
Доминик забыла всякую осторожность. Она тосковала по деду и брату, и ей доставляло облегчение говорить о них.
– Мой дедушка очень мудрый и добрый человек. Он воспитывал нас с братом, когда умерли наши родители.
Джуд мягко, но настойчиво продолжил свои расспросы:
– И у тебя больше никого нет? Только дедушка и брат?
Ей все еще не приходило в голову, что он выпытывает у нее сведения о ее прошлом.
– Дедушка, как истинный француз, был очень романтичен. Думаю, моей бабушке очень повезло в жизни.
– Почему?
– Потому что он пожертвовал всем, чтобы жениться на ней. Он покинул Францию и никогда больше туда не возвращался. Они вместе строили новую жизнь на острове.
– И где же это было – на Тобаго?
– Это было на… – Она прикусила язык, осознав вдруг, что и так уже сказала слишком много. – Мне не хочется больше вспоминать. Давай лучше поговорим о тебе.
Джуд кивнул, решив про себя потом снова незаметно перевести разговор на нее.
– Ну что ж, это будет только справедливо. Что же ты хочешь обо мне узнать?
– У тебя есть близкие?
– У меня есть брат, его зовут Джейсон. Он моложе меня на два года. В данный момент он живет на Востоке.
Она улыбнулась, окончательно позабыв о расстроившем ее золотом.
– Так трудно представить тебя в окружении родных. А твой брат знает, что ты пират?
– У меня нет секретов от Джейсона.
– А обо мне ты ему расскажешь?
Он ответил не сразу.
– Не думаю, что мне следует это делать. Видишь ли, Джейсон очень нравится женщинам, а я все же хотел бы сохранить тебя для себя.
Оскорбленная Доминик вскочила на ноги.
– Ты ошибаешься, если воображаешь, будто меня так легко соблазнить. Если я позволила тебе лечь со мной в постель, это вовсе не означает, что я готова отдать себя кому-нибудь еще. Твоему брату меня не получить.
Джуд ощутил, что она снова ускользает от него.
– Доминик, я опять неудачно пошутил. Забудь мои необдуманные слова. Иди сюда, ляг рядом со мной, – попросил он.
Она упрямо покачала головой.
– Я не хочу.
Легкая улыбка тронула его красиво очерченные губы.
– Ты первая женщина в моей жизни, которая способна не болтать о себе без умолку. Но я хочу узнать побольше о твоей жизни. Ты ведь ничего мне не рассказываешь.
Он погладил ее по волосам и обвел взглядом ее лицо.
– Давай-ка я соберу воедино все немногое, что о тебе знаю. Ты выросла на острове. Будем считать, что это был остров Тобаго.
– Нет. Я выросла не на Тобаго.
– Тогда где?
Она пожала плечами.
– На другом острове, не слишком отличающемся от Тобаго.
– Твоя мать была англичанкой, а отец французом. И тебя воспитывал отец твоего отца.
– Да, все правильно, – не подумав, ответила она.
– Значит, фамилия твоего деда Шарбоно?
– Разумеется, – она как-то странно на него посмотрела. – Джуд, я назвала тебе свое настоящее имя.
Ей было необходимо отвлечь его от этого разговора, потому что он задавал слишком много вопросов и уже выведал у нее много лишнего. Она повернулась к нему и, прижавшись губами к его губам, услышала его довольный шепот:
– Я не могу устоять, моя маленькая русалка.
Его руки неспешно и нежно подбирались к шнуровке у нее на груди. Затем он быстро потянул за тесемки, и ее груди вырвались наружу, приковав к себе его восхищенный взгляд.
Джуд наклонил голову и принялся влажными губами ласкать одну из них. Его язык кругами стал двигаться вокруг соска, и тот напрягся от возбуждения. Доминик откинула назад голову и в упоении замерла, пока Джуд так же любовно ласкал и другую ее грудь.
– Это выше моих сил, – пробормотал он ей в ухо, и она почувствовала на себе его жаркое дыхание.
Доминик уже стала опасаться той власти, которую он над ней имел. Одного взгляда его горящих глаз, одного прикосновения длинных чутких пальцев было достаточно, чтобы она попала под действие его чар. Она раскрывала губы, моля его о поцелуе; она раскрывала свое тело, моля его войти в него. Ее рассудок, ее душа, все ее существо принадлежали ему, и в этом таилась угроза. Доминик осознавала это, но все равно не могла этому противиться.
Внезапно ей пришло в голову, что она стала именно такой женщиной, какой притворялась – женщиной, потерявшей всякий стыд. Она жаждала его губ на своих губах, его руки в своей руке, его тела, сливающегося с ее телом. Джуд стал уже ее частью, и, даже когда его не было рядом, он неизменно присутствовал в ее мыслях. Она превращалась в его рабыню!