– Очевидно, парень так же неравнодушен к рубинам, как его мама, – пробормотал он.
Саммер тихо рассмеялась.
– С некоторых пор драгоценности уже не так сильно манят меня, как раньше, – призналась она.
– Жаль, – прошептал он в полураскрытые губы жены, – у меня есть алмазная осыпь, которая целую вечность дожидается своей хозяйки.
Глаза Саммер заинтересованно блеснули.
– Что же, возможно, ты сумеешь убедить меня принять подарок… если, конечно, найдешь, чем подкупить.
Руки мужа блуждали по ее телу в предвкушении любовной игры.
– Давай уложим Райана, – глухо пробормотал он, – и я сделаю все, чтобы заставить тебя надеть ожерелье.
Райан, по обыкновению, громко запротестовал, не желая ложиться спать, поэтому они позволили ему играть с рубинами до тех пор, пока миссис Бишоп не уложила своего питомца в колыбельку. Няня только головой покачала, глядя, как лорд Хелфорд уносит в спальню полуодетую Саммер. О, сейчас они похожи на воркующих голубков, но не пройдет и месяца, как снова разразится гроза и они разругаются насмерть, после чего леди Хелфорд ускользнет от мужа на край света и заставит его хорошенько попотеть, прежде чем он наконец отыщет сбежавшую жену. Снова будут раздаваться угрозы, ревнивые обвинения, вопли и визг, будет летать посуда, пока лорд Хелфорд не потащит Саммер в постель и не покорит в очередной раз. Мирная, спокойная супружеская жизнь не для Хелфордов!
Вернувшись в спальню, Рурк высоко поднял алмазную осыпь, шутливо предлагая отдаться в обмен на драгоценный подарок.
– Но продавать себя грешно, – наивно возражала она.
– Разве ты не слышала от священников, что дьявол искушает добродетельные души всяческими соблазнами?
Саммер нерешительно смотрела на мужа из-под полуприкрытых век. Рурк прав – недаром он научил ее наслаждаться жизнью, не оглядываясь на ханжей и лицемеров.
– Так и быть, я возьму ожерелье, – решила она, протягивая руку.
– Ну уж нет! Сначала тебе придется снять рубашку!
– Несправедливо! Почему только я? Раздевайся и ты тоже!
Рурк хищно осклабился и в мгновение ока остался обнаженным. Освобожденная от тесных кюлот плоть вздыбилась и встала, чуть покачиваясь и подрагивая. Рурк привлек Саммер к себе, так что она увидела собственное крошечное отражение в черных блестящих зрачках. Рурк благоговейно совлек с нее рубашку и застегнул на стройной шейке алмазную осыпь.
Саммер игриво прижалась к мужу и прошептала:
– Рурк, я устала от нежности!
Он чуть отстранился и окинул жену удивленным взглядом. Изумрудные глаза внезапно потемнели от нахлынувшей страсти.
– Боже, я умру, если ты сию секунду не возьмешь меня! Умру! – простонала Саммер.
Ее слова подействовали на Рурка сильнее любого афродизиака. И хотя она по-прежнему оставалась чересчур хрупкой, дух ее был не сломлен. Он готов на все, чтобы доставить ей наслаждение.
Рурк увлек Саммер к большому зеркалу, чтобы она своими глазами видела, как неистово они станут любить друг друга.
– Посмотри, сердце мое, как прекрасны твои груди, на которых сверкают бриллианты!
– Угу, – рассеянно согласилась Саммер, прижимаясь ягодицами к его требовательной плоти. Рурк со свистом втянул в себя воздух и, в свою очередь, накрыл ладонью ее чувствительный венерин холмик. Саммер затаив дыхание наблюдала, как его сильные руки играют с ее телом, перебирая нежные складки, словно струны арфы. В это мгновение она поняла то, что знали все женщины, начиная от их прародительницы Евы: только опасные мужчины могут быть неотразимо привлекательны.
Рурк ласкал ее, медленно вдавливая ладонь в истомившуюся плоть, пока Саммер не почувствовала, что сейчас растворится в блаженстве. Но ее искусный опытный любовник осторожно отнял руку, проведя кончиками пальцев по горячему влажному лону. Острота ощущений немного утихла, и Рурк принялся снова ласкать ее. Сначала Саммер краснела и стеснялась, но вскоре окончательно потеряла голову и принялась стонать и метаться, в упоении подчиняясь нараставшему ритму. Наконец он погрузился в нее, все глубже проникая в тело. Она алкала новых ласк и каждый раз, когда он выходил из нее, скорбела, как о невозвратной потере.
И, не вынеся больше пытку разлукой, она вобрала в себя его плоть, сжимая, стискивая, держа в плену. И то же самое проделывала с языком Рурка, втягивая его, не давая выскользнуть из своего медового рта. Рурк, обезумев, прижал ее к стене, врываясь в нее с такой неистовой силой, что ноги Саммер больше не касались земли.
Они так увлеклись, что не заметили, как нитка порвалась и бриллианты дождем осыпали их нагие тела.
– Я куплю тебе новые бриллианты… изумруды… рубины, – поклялся Рурк.
– Ру, мне не нужны драгоценности, – гортанно прошептала она.
– Скажи, чего ты хочешь? Я дам тебе все!
– Зарони в меня снова свое семя, – просто сказала она.
Его ладони накрыли ее ягодицы, Саммер сцепила ноги у него за спиной. Рурк шагнул к кровати и упал на нее вместе с женой. Они хотели, чтобы наслаждение длилось всю ночь, но не прошло и нескольких минут, как он извергся в нее.
Позже они, не размыкая объятий, долго шептались.
– Ты будешь скучать по Лондону? – допрашивал он.
– Разумеется. Но ты каждый год станешь возить меня в столицу, чтобы я могла проехаться по лавкам, пофлиртовать с королем и повеселиться на балах.
– Знаешь, перед моим отъездом при дворе разразился ужасный скандал, – поведал Рурк. – Карл застал добродетельную Франсис Стюарт в постели с герцогом Ричмондом и велел тому жениться.
– Я знала, что она отдалась ему. Случайно видела, как они ночью пробирались в его покои.
– И никому не сказала ни слова? – удивился он.
– Не могла же я предать другую женщину. Да и сама не без греха! Завела роман с этим чертовым пиратом. Ну что же, зато Барбара будет счастлива, узнав о замужестве Франсис.
– Ничего подобного, – рассмеялся Рурк. – Франсис станет герцогиней, а у Барбары всего лишь графский титул! Теперь она замучает Карла требованиями сделать ее герцогиней Портсмут. Он уже подарил ей Беркшир-Хаус, чтобы заткнуть рот.
Саммер потянулась, как ленивая кошка в теплой постели, и провела ступней по ноге Рурка. Она не поменяется местами даже с самой королевой и готова поклясться, что ее муж тоже вполне доволен своей участью и не желает иной.
Саммер прижалась к груди Рурка и лизнула крошечный сосок.
– Не брейся сегодня и смой эту черную гадость с волос!
– Стараешься вернуть Рори? Не терпится изведать его ласк?
– Зато не каждой женщине повезет быть замужем сразу за двумя… и потом, разнообразие всегда приятно, – промурлыкала Саммер.
Рурк был безумно счастлив, что их любовь выдержала все испытания и жена постепенно начинает забывать о том, что ей пришлось перенести.
– Дорогая, ты простишь меня за все беды, которые я тебе причинил? – прошептал он, глядя ей в глаза.
– Простить тебя?! Простить?! Черт возьми, ни за что! Разве не помнишь, что со мной сталось после твоих проклятых устриц и шампанского! – завопила Саммер, запуская руки в его густые волосы.
Рурк сжал ее запястья, потянул на себя и осыпал поцелуями. Саммер мгновенно забыла обо всем. Он ее сила, ее опора, целый мир, в котором больше никогда не будет места кошмарам.
Примечание переводчика
Переводчик приносит свои извинения за многочисленные анахронизмы и реалии наших дней, привнесенные автором в роман. К сожалению, устранить их не представляется возможным, поскольку они неразрывно связанны с тканью повествования.