4
В космопорту Артоса я не задержалась: надо было ехать в далёкий от Кер-Сериндата южный город, построенный ещё во времена первых колонистов из Галактики. Даниель говорил, что там есть настоящее действующее метро, но верилось тогда в это с трудом.
Вид с воздуха был великолепен - горы, море и раздольно раскинувшийся на берегах залива огромный город высоких старинных домов. При этом зрелище впечатление от посещения бывшего моего дома хоть и не перестало тяготить, но немного отошло в сторону.
Конференция проходила в построенном сравнительно недавно здании, возносящемся над крутым обрывом скал, - строгое по архитектуре, оно привлекало взгляд какой-то неуловимым своеобразием облика. В холле пришлось остановиться: почтивший конференцию своим присутствием губернатор Артоса Даниель Озен покидал заседание. Заметив меня, он мимоходом улыбнулся так привычно: вежливо, но холодно. Когда Даниель скрылся за дверями, я уже знала, что на этого человека я всегда смогу положиться, если, конечно, не встану ему поперёк дороги, что Анирет Интао была нужна ему, пока он прибирал к рукам своих противников, что это была блестяще выигранная им партия, а до Анирет ему теперь нет никакого дела. Я внезапно вспомнила, что так ясно могла читать подобные вещи только во время своей ночной прогулки в последнюю ночь пребывания в плену у аксератской принцессы, и мороз прошёл по коже: похоже, Милорд был прав, и мои способности ведут себя как хотят. Неужели он окажется прав и в том, что я рано или поздно решусь применять их по назначению?!
На конференции наступил перерыв. Поднявшись на второй этаж, я почувствовала себя неуютно среди множества незнакомых лиц и очень обрадовалась, заметив вдали лорда Эльснера: он беседовал с Линном и незнакомым мне блондином в отлично сшитых бежевых брюках и свободной светлой рубашке. Сэнди Адамсон нигде не было видно, да на этой конференции ей и делать-то было бы нечего: сверхчеловеческие способности жителей Галактики не были её специальностью. Увлечённые разговором Линн и блондин меня не заметили.
'Сейчас будет землетрясение, - сказал над моим ухом до боли знакомый голос, - но не слишком сильное. Спускайся вниз, там сама поймёшь, что делать'.
Я стремительно обернулась, - Ирату нехорошо улыбался. Я ринулась за угол коридора в поисках ближайшего безлюдного места: просьба его выглядела абсолютно абсурдной, объяснить её нельзя было ничем, кроме желания отомстить мне за очередной побег, и надо срочно заставить его понять, что он ошибается.
'Какая удача, что ты здесь, мне именно это и было нужно. Если вздумаешь отказываться, землетрясение будет усилено, и погибнут люди'.
-Ты считаешь, что я от тебя сбежала? - шёпотом спросила я, свернув в довольно близкий к людным коридорам тёмный закуток.
'Не скрою, сначала действительно полагал так. Но неважно, ты же там, где мне надо. Хватит разговоров, спускайся. Подъёмник за третьим поворотом направо, поедешь на минус восьмой этаж. Поторопись'.
Пришлось, стиснув зубы, пойти к лифту за третьим поворотом направо. Невдалеке мелькнул кто-то в светлом, и я поспешно нырнула в лифт: попутчики мне были более чем ни к чему.
Минус восьмой этаж оказался самым нижним, здесь, мягко говоря, не очень ярко светили дежурные лампы и стояли в больших количествах ящики разных мастей, величины и расцветок. Я остановилась в замешательстве.
Первый толчок заставил меня покачнуться. Лифт внезапно поехал вверх, я в ужасе стала жать на вызов: мне пришло в голову, что, заведённая чёрт-те куда чересчур большим доверием к собственному бреду, я больше никогда отсюда не выйду. Лифт, конечно, и не подумал вернуться.
Я прислонилась к стене и попробовала взять себя в руки. Подумаешь, забралась по собственной глупости в неведомое место, как забралась, так и выберусь. Где наша только не пропадала, а всё ведь до сих пор живая. И трясти перестало...
Едва эта успокоительная мысль закончилась, как у меня потемнело в глазах: прямо от моих ног начиналась дорожка узорчика странненького розовенького цвета, которая вела к зиявшему посреди пола квадратному отверстию. Я могла поклясться, что секунду назад ничего подобного здесь не было, и не придумала ничего более умного, чем опуститься на корточки и дотронуться до узорчика пальцем. Палец ощутил прикосновение холодного и твёрдого пола, и никаких страшных метаморфоз с ним от этого не произошло. Я осмелилась выпрямиться и сделать первый шаг.
Земля из-под ног не ушла, и мне удалось благополучно добраться до этого отверстия. Свет дежурных ламп падал на вбитые с одной стороны скобы, по которым можно было спуститься вниз, где чернела тьма. Твёрдо убеждённая в том, что всё это мне мерещится, я подняла ногу и попробовала поставить её на черноту.
От падения вниз меня в последний момент спас инстинкт самосохранения. Я осознала это, уже стоя на четвереньках возле края бездны и крепко вцепившись в пол. Хотелось верить или нет, но дыра была настоящая, а значит, придётся лезть туда, иначе этот чёртов Ирату подождёт-подождёт и устроит толчок посильнее. На Аксерате считают, что собратья изгнали его из своих рядов за своеволие, и надо было признать, что легенда эта очень даже похожа на правду, поскольку чего-чего, а упрямства у него в избытке. Пытаясь не думать о глубине дыры, я начала спускаться вниз.
Спуск окончился, когда светлое пятно наверху стало совсем маленьким, - опущенная нога внезапно встретила землю. Я поставила туда вторую и некоторое время стояла, в нерешительности держась за скобы: вокруг царил непроглядный мрак, сквозь который надо было куда-то идти. Я глубоко вздохнула: выход был только один, то есть немедленно лезть обратно наверх, но делу это не помогло бы. Вот видеть бы в темноте, как Стелли...
Стоп, я же умею это! Ну, не совсем это, но всё-таки. Умение читать скрытое ко мне вернулось, значит, и умение видеть сквозь веки тоже вернётся. Надо просто закрыть глаза и сосредоточиться... Или нет, наоборот, расслабиться? Словом, захотеть.