— Раньше ты говорил, что у таких крутых дедов, как Кролл, полно помощников. Зачем тогда он лично мотался в Старопьяново? Не проще было бы послать туда своего слугу? Может, это не его билет?
— Это я сейчас выясню, — сказал Пузырь и решительно постучал в дверь автобуса.
Он поговорил с водителем, показав ему мятый билет, затем, ни слова не говоря Вадику, забрался в кабину другого автобуса, который курсировал между Рязанью и Москвой. Вернулся Пузырь с кислым лицом.
— Понимаешь, такие билеты шоферы отрывают от огромных рулонов. Билеты пронумерованы, первые три числа — это серия, а другие числа обозначают номера билетов. Серия билета из лимузина не совпадает с сериями ни одного из этих маршрутов. Короче, я поговорил с водилами, они сказали, что у них никогда не было билетов с такой серией.
— Получается, что с этим билетом старик Кролл не мог ездить ни в Старопьяново, ни в Рязань? — спросил Вадик.
— Вот именно.
— Ты пробил только два маршрута, а почему не проверил рейс до Климовска?
— Какая может быть связь между иностранным кладоискателем и Климовском?
— А какая связь может быть с Рязанью? Никакой. На всякий случай надо и маршрут до Климовска проверить.
— Ладно. Сейчас.
Пузырь подошел к третьему "Икарусу" с правой стороны, похлопал по водительской двери и, подняв руку, показал шоферу билет. Затем он обогнул капот, поднялся в кабину, а через несколько секунд вышел из автобуса и сказал:
— Представляешь, водила признал билет по серийному номеру и вспомнил старика в костюме и с "бабочкой". Короче, Максимилиан Кролл ездил в автобусе не в Старопьяново, как мы думали, а совсем по другому маршруту. Он прибыл в Москву из Климовска. Это маленький городок на юго-востоке области.
— Зачем кладоискателю Климовск?
— Глубокомысленный вопрос, — произнес Пузыренко, посмотрев на часы. — Чтобы на него ответить, надо сгонять туда на разведку. Сейчас уже поздно ехать, а вот завтра — в самый раз.
ГЛАВА IV. Мы за вами наблюдаем
Вернувшись домой, Вадик сбросил кроссовки, снял куртку и вспомнил, что надо покормить отцовских аквариумных рыбок. Он достал из нагрудного кармана плоскую баночку с кормом и вдруг увидел, как вслед за ней из кармана выпала белая бумажка. Вадик поднял ее. Это оказался сложенный вчетверо листок писчей бумаги, на котором четким черным шрифтом было напечатано следующее: "Здравствуйте, Вадим Андреевич Ситников. Мы четырнадцать лет наблюдаем за Вами и знаем, кто Вы такой. Ваша жизнь так дорога нам, что мы готовы приложить все силы к тому, чтобы спасти Вас от грозящей Вам смертельной опасности. Напоминаем, что завтра наступает тридцатое апреля. Наши технические возможности невелики, но они в Вашем полном распоряжении. Ждем Вас завтра в полдень на скамейке возле кинотеатра "Время".
"Пузырь прикалывается", — сразу подумал Вадик, так как более странного и нелепого текста раньше не читал и даже предположить не мог, кто, кроме Пузыря, сообразил бы напечатать эту бессмыслицу и сунуть ему в карман. Он взял телефон и, позвонив соседу, сказал:
— Это снова я. Ты зачем мне в карманы мусора напихал? Тебе что, делать нечего? По-твоему, это очень остроумно? На фига ты бумажку сунул, чудила?
— Каку таку бумажку?
— Обыкновенну! С текстом безбашенным. Небось незаметно вложил ее мне в карман, пока я репу ел. Нехорошо совать руки в чужие карманы.
— Типун тебе на язык, супостат. Знать не знаю, ведать не ведаю, про каку бумазею ты молвишь.
— Кончай придуриваться, Пузырь. Я серьезно. Меня напрягает, когда залезают в мои карманы.
— Расслабься, дурила. Как я мог залезть в твой карман, если куртка все время была на тебе? Раскинь мозгами, если они у тебя есть, — рассердился Пузырь. — А что там за бумажка? Объясни толком.
— Да вот… Полез в карман, а там… Я сейчас тебе покажу.
— Заходи.
Вадик положил трубку и снова пошел в соседнюю квартиру.
— Хм, забавное послание, — пробормотал Пузырь, внимательно перечитывая письмо. — Интересно, кто бы это мог написать?
— Я думал, что ты.
— Какой мне смысл?
— Чтоб ржачно приколоться.
— Нет, это не я. У меня принтер лазерный, а этот текст напечатан на матричном, — сказал Пузырь, возвращая Вадику листок. — Когда у тебя появилась эта бумажка?
— Когда появилась, не знаю, но обнаружил я ее минуту назад. Случайно. Из кармана выпала.
— Из кармана, говоришь? — задумался Пузырь. — А несколько часов назад у тебя была нежданная встреча с пацаном-карманником, да?
— Да.
— По-твоему, это совпадение?
— Что?
— Ну, карманник и странное письмо в твоем кармане. Карман, карманник — в карман, из кармана. Не въезжаешь? По-моему, два часа тому назад у тебя случилась аберрация.
— Ты все-таки фильтруй базар, Пузырь, — посоветовал Вадик. — Я спокойный человек, но всему есть предел.
— А что я такого сказал? — откровенно удивился круглый отличник Пузыренко. — Аберрация — это неправильное отношение к реальности, искаженное восприятие фактов. Такое с каждым случается. Например, парикмахерам кажется, что люди только и делают, что стригутся и бреются, стригутся и бреются. Врачам чудится, что кругом одни больные. Менты уверены, что они живут в окружении сплошного криминала. И с тобой такая же пурга произошла — ты лоханулся, когда решил, что карманники только вытаскивают что-то из карманов. Если бы у тебя на плечах была голова, а не кастрюля, то два часа тому назад ты мог бы узнать, кто эту записку написал.
— Почему?
— Потому что два часа тому назад ты держал за шкирку карманника, который сунул в твой карман эту бумажку!
— Когда он успел? — опешил Вадик.
— Вот когда ты его за шкирку тряс, тогда он эту записку в твой карман и вложил.
— Слушай, а ведь ты прав… — задумался Ситников. — Я сразу не дотумкал… Но зачем он напечатал этот текст, как ты думаешь?
— Ты, когда сегодня в вертолете катался, башкой об стенку случайно не стукался?
— Не стукался.
— Тогда включай мозги и думай. Карманник не только не печатал этот текст, он его даже не читал. Он просто подложил в твой карман это письмо. Его кто-то попросил, и он подложил.
— Кто попросил?
— Нет, тебя все-таки зацепило пропеллером, сто процентов, зацепило. Иначе ты бы не задавал мне тупых вопросов. Откуда мне знать, кто? — Пузырь снова взял в руки письмо и еще раз перечитал его. — Интересно, о какой смертельной опасности тут говорится? Что имеется в виду? Сам-то ты что об этом думаешь?
— Я в непонятках. Может, мне по ошибке положили это письмо? — неуверенно произнес Вадик.
— Тебя зовут Вадим Андреевич Ситников и тебе четырнадцать лет? — искоса взглянул на него Пузырь.
— Ну да.
— И письмо адресовано четырнадцатилетнему Вадиму Андреевичу Ситникову.
— Ну.
— Какая же тут ошибка?
— Но меня никто никогда не называл по имени-отчеству, и ко мне никто не обращался на "вы". А главное, мне не грозит смертельная опасность, ведь если бы она грозила, я бы первый об этом узнал. И потом, они пишут, что наблюдают за мной четырнадцать лет, то есть с самого моего рождения. А кто я такой, скажи на милость, чтобы тратить огромные деньги, платить наблюдателям, которые должны четырнадцать лет тайно следить за мной? Кто я такой?
— Ты чучело гороховое, — пробормотал Пузырь, продолжая изучать текст послания. — Слушай, а с кинотеатром "Время" у тебя что-нибудь связано? Может, ты часто бывал в самом кинотеатре или где-ни- будь рядом, в том районе?
— Я о нем впервые слышу.
— А тридцатое апреля тебе о чем-нибудь говорит? Может, это какая-то важная дата в твоей жизни? Подумай. Я понимаю, что думать тяжело, но ты все-таки напряги свою тыковку.
Вадик, наморщив лоб, несколько секунд молча думал, перебирая в памяти знаменательные даты своей жизни и отыскивая среди них последний день апреля, а потом сказал, отрицательно помотав головой: