Глава 2
САМЫЙ ГРОЗНЫЙ ФЛАГМАН ВСЕЛЕННОЙ
Стукну головой об пень, будешь плакать целый день!
Андрей не впервые испытал на себе действие пространственного перемещателя, когда всего за несколько мгновений ты пронизываешь миллиарды космических миль, и заранее знал, что это процесс малоприятный. В первую секунду чувствуешь, будто тебя дробят на миллионы частиц и ты распадаешься на мельчайшие песчинки, потом все песчинки приходят в движение и устремляются куда-то. В какой-то миг ты видишь сразу несколько скрещивающихся радуг, и созвездия бешено вертятся, словно безумная карусель. Понятие времени в этот момент отсутствует, и никогда не знаешь, сколько его прошло: несколько мгновений или столетие.
Андрей спрашивал у Лависсы, что испытывает она, и девочка сказала, что чувствует примерно то же самое, только вместо радуг были водопады, а созвездия не вертелись, а как бы «наплывали» одно на другое. Перед Василисой промелькнуло море цветов, которые на ее глазах пробивались сквозь песок и по которым несся парусник; капитан Крокс видел картины давно минувших сражений и отгремевших битв, а Грохотун, попугай и Баюн не запомнили ровным счетом ничего: роботизированное сознание – вещь на редкость уравновешенная и не страдает избытком воображения.
– На несколько секунд я зафиксировал повышенное давление в пневмоприводе правой ноги, но все быстро стабилизировалось, – только и сумел припомнить Грохотун, всегда мнительно относившийся к своему техническому состоянию.
Когда перемещение в пространстве завершилось, они счастливо оказались в навигационном отсеке «Звездного странника», который покинули несколько дней назад после ожесточенного сражения. Тогда они едва не сварились: двигатели перегревались и жар был около пятидесяти градусов. Но, видно, ремонтные роботы неплохо потрудились: жара спала и климатические установки поддерживали температуру около двадцати – двадцати двух градусов при влажности около семидесяти процентов.
Хотя после деметрианской равнины воздух казался сухим и затхлым, пахло жженой проводкой, а кое-как заваренные борта еле слышно вибрировали, Андрей испытал острую радость оттого, что вернулся на «Звездный странник», в последние месяцы ставший для него единственным настоящим домом.
С полной серьезностью и без всякого смеха он смотрел, как капитан Крокс опустился на колено и поцеловал навигационный куб боевого флагмана, на котором виднелось несколько свежих латок.
– Здравствуй, «Странник», старый дружище! Вот я и вернулся к тебе! Я никогда не смог бы тебя покинуть, – сказал пират с дрожью в голосе.
Рогатый робот последовал примеру капитана. Он грохнулся на колени, но так как рта у него не было, а был лишь речевой динамик, то он несколько раз со звоном стукнулся о навигационный куб рыцарским шлемом.
– Заставь дурака богу молиться, он и лоб себе разобьет, – проворчал Баюн.
В отличие от пиратов и своего воспитанника, старый нянька недолюбливал «Звездный странник». Он хорошо помнил, что из-за этого корабля у них и начались все неприятности. И зачем он поддался на уговоры Андрея и забрался в тот злополучный ящик с ням-нямчиками? Ведь не попади они тогда в контейнер, продолжали бы как ни в чем не бывало жить на Деметре, даже не зная о капитане Кроксе и его боевом флагмане.
Дочь президента уже несколько минут озадаченно разглядывала свою ладонь.
– Что-нибудь случилось? Порезалась? – участливо спросила у нее Василиса.
Лависса подошла к ней, явно обрадовавшись случаю поделиться своим затруднением.
– Нет, не порезалась. Видишь это кольцо с бриллиантом?
– Красивое, – не без легкой зависти похвалила Василиса, у которой никогда не было дорогих колец и украшений.
– Ну и что, что красивое, я не об этом. Оно у меня всегда было на безымянном пальце, а сейчас почему-то переместилось на средний.
– Может, ты сама его переодела?
– Думаешь, у меня склероз? Переодеваю кольца и сама об этом не помню? – обиделась Лависса. – Если хочешь знать, это кольцо вообще не снималось, разве только с мылом. И вдруг ни с того ни с сего оно исчезает с одного пальца и оказывается на другом!
Василиса пожала плечами.
– Не знаю, как такое могло произойти, – честно призналась она.
Взмахивая пестрыми крыльями, к ним подлетел попугай, успевавший сунуть свой крючковатый клюв во все, что происходит в рубке.
– Какие пр-роблемы? Какие вопр-росы к моей пер-рсоне? – выпалил он. – Кольцо не там очутилось? Да будет тебе известно, что это совсем не то кольцо и совсем не те пальцы!
– Как «не те»? Это мое кольцо и мои пальцы! – не поняла Лависса.
– Твои-то они твои, никто их и не забирает, да совсем не те, что были раньше, – успокоил ее попугай.
– Почему? – забеспокоилась Лависса.
– Давай рассуждать логически, – терпеливо сказала носатая птица. – Из чего состоит твое тело? Каждый школьник знает, что из молекул. Могли ли твои молекулы всего за несколько секунд пролететь пол-Галактики? Задумайся об этом своей хорошенькой головкой, и ты поймешь, что, с точки зрения физики, это невозможно. За такое время этот путь мог проделать только пространственный импульс, то есть сигнал, который послал перемещатель.
– А как же мои молекулы? – недоуменно спросила Лависса, не осмыслившая пока всего процесса.
– Опять не поняла? Это же элементар-рно! Твои молекулы, молекулы твоей одежды, твоего кольца и прочего, что у тебя с собой было, остались на Деметре. Сюда же пришел только импульс и собрал твое тело из других подходящих молекул, как из конструктора. Так что ты теперь совсем новенькая, с чем тебя и поздравляю!
– А как же кольцо?
– Подумаешь, кольцо! Ну, пальцы перепутаны – мелкая техническая погрешность, сбой в работе программы! Радуйся, что хотя бы голова у тебя растет оттуда, откуда надо, и правая рука не перепутана с левой ногой! – И попугай зачихал в восторге от собственного чувства юмора.
Сообразив, что все сказанное попугаем чистая правда и она находится в новом теле, Лависса едва не грохнулась в обморок. И зачем она стала задавать вопросы про кольцо? Жила бы и ничего не подозревала, а теперь вот ходи и мучайся, стараясь угадать, что еще в тебе переставили.
Андрей тоже стал разглядывать себя украдкой, и ему показалось, что маленький шрам на правой ладони (упал в детстве с велосипеда) сместился на несколько сантиметров выше, чем был. В остальном же все было как будто без изменений.
– Этот пространственный перемещатель какой-то бракованный! – недовольно проворчал мальчик.
– То, что произошло с вами, ерунда! – утешил его попугай. – Вот лет сто назад, помнится, был случай, когда президенту Земли и его жене перепутали головы. То-то был скандал! Именно после этого пространственные перемещатели и запретили. Никогда не знаешь, что выкинет эта штука.
Капитан Крокс вывел на экран монитора звездную карту и предельно укрупнил сектор космоса, в котором они находились. Он был пустынным, и лишь в нескольких миллиардах километров по направлению к Альдебарану и скоплению звезд Гиады на карте различалась небольшая красная звезда.
Баюн взглянул на ее номер и пролистал звездный атлас, ища ее название.
– Урюк, Утка-II, Улей… Ага, вот: Ундина! Тут про нее всего несколько строчек: «Ундина – угасающая звезда». Вес, радиоактивность, спектр излучения, атомный состав – все как обычно, это можно опустить… А вот что интересно: «В систему Ундины входит одна планета – Оригус. Максимальное удаление орбиты – 60 млн. км. Диаметр – 6 тыс. км. Атмосфера отсутствует. Сведений о наличии биологической жизни не имеется. Ежесуточный перепад температуры – от минус пятидесяти до плюс сорока градусов. Планета была исследована роботом-зондом модели «Следопыт-I» в 2951 году. Результаты исследования, полученные со «Следопыта-I», см. в базе космоданных за тот же год».