Рэд стоял набычившись, словно решая, не принять ли ему вызов капитана. Впрочем, он знал, что Охотник – непревзойденный боец. В конце концов Рэд сплюнул и поспешил прочь вслед за своими товарищами.
Охотник спрятал в ножны саблю и обнял Блисс за плечи.
– С тобой правда все в порядке?
– Все в порядке.
– Ты неважно выглядишь.
– Еще бы! Если бы ты не появился так вовремя... – Блисс содрогнулась всем телом.
– Пойдем домой. Я хочу разобраться с Тамрой.
– Что ты собираешься с ней сделать? Она ведь еще совсем девчонка. Сама не понимает, что делает...
– Прекрасно она все понимает! – голос Охотника прозвучал угрожающе.
– Но ты не станешь убивать ее, правда? Охотник помолчал, задумавшись, словно решая в уме судьбу Тамры.
– Нет, – наконец ответил он. – Ее отец поручил Тамру моим заботам. Я собирался выдать ее замуж, но, похоже, собирался слишком долго. Во всяком случае, медлить больше нельзя. Она вполне созрела для замужества. Один молодой воин из ее племени просил выдать Тамру за него – так я и сделаю, – Охотник внимательно посмотрел в лицо Блисс. – Ты сможешь идти?
– Конечно.
Однако стоило Блисс сделать один шаг, она тут же споткнулась: ноги ее дрожали от пережитого страха и не желали слушаться. Тогда Охотник подхватил девушку на руки и понес сквозь черную чащу, выверяя путь по звездам и луне.
– Я вполне могла бы идти сама, – заметила Блисс. Он не ответил, продолжая молча идти вперед.
– Охотник, можно мне задать один вопрос?
– Если нужно.
– Сколько женщин ты успел за свою жизнь отдать на потеху матросам?
Луна бросала на лицо Охотника призрачную тень, и поэтому нельзя было понять его истинного выражения. На какой-то миг Блисс даже показалось, что на лице Охотника появилась гримаса отвращения, но возможно, что ей это просто почудилось в неверном лунном свете.
Когда же Охотник наконец заговорил, голос его звучал глухо и ровно:
– Я в своей жизни сделал немало такого, за что мне придется ответить на Страшном суде. Поначалу память о содеянном мучила меня, потом и она утихла. Но что касается женщин, то совесть моя чиста: я не повинен в смерти ни одной из них: Большинство моих пленниц вернулись к себе домой. Впрочем, я видел, что проделывают со своими пленницами Гаспарилла и его друзья, и уже только за одно это мне предстоит вечно гореть в адском огне...
Блисс обдумала ответ Охотника и решила поверить ему – во всяком случае, ей очень хотелось поверить. Однако это почти не меняло дела: Охотник и его друзья разорили ее отца и еще многих, многих других людей, которые пытались честно заниматься морской торговлей. Блисс знала, что должна бояться, должна ненавидеть этого человека, но почему-то не могла...
Между тем они подошли к дому. Охотник так и не спустил Блисс с рук – пронес по темным молчаливым коридорам, прошел мимо ее спальни и направился в свою комнату.
Шаги Охотника гулко стучали по деревянному настилу пола – тяжелые, уверенные, мужские. Блисс прекрасно знала, что сейчас должно будет произойти, и от этого по ее спине пробегал холодок.
Все так же не спуская Блисс с рук, Охотник зажег свечу в массивном серебряном канделябре, стоявшем на столике в изголовье кровати, откинул противомоскитный полог... и внезапно из темноты прозвучал ласковый голос:
– Охотник, наконец-то ты вернулся! Скорее, я заждалась тебя...
Охотник пораженно замер и, присмотревшись, разглядел на постели Тамру, которая приподнялась на локтях навстречу ему.
– Какого черта ты здесь делаешь?! – воскликнул Охотник.
Только теперь заметив, что Охотник не один, Тамра ответила вопросом на вопрос:
– А что она здесь делает?
Охотник осторожно поставил Блисс на ноги, затем схватил за руку сопротивляющуюся Тамру и вытащил из постели. Девушка была совершенно обнажена, ее атласная кожа матово блеснула в свете свечи.
– И ты еще смеешь спрашивать?! Да я должен был бы убить тебя за то, что ты устроила! – прорычал Охотник. – Убирайся прочь из моего дома!
– Ты не можешь так говорить... Куда же я пойду? – захныкала Тамра.
– Туда, где ты родилась. К своему народу. Я был сегодня в деревне у индейцев калуза: думал, что ты сама поняла, куда тебе нужно идти. Ты помнишь Томаса, верно? Этот молодой воин хочет взять тебя в жены. Я обещал ему подумать, но после того, что ты сегодня сделала, принял решение. Я отдам тебя ему завтра же. Лучше уходи к своим, чем таскаться в деревню на берегу. Не думаю, чтобы тебе захотелось стать портовой проституткой.
– Я не хочу Томаса, – капризно заявила Тамра. Блисс решила высказать и свое мнение, хотя его, разумеется, никто не спрашивал.
– Может быть, ты слишком торопишь события, Охотник?
Он метнул на нее короткий взгляд.
– Помолчи, Блисс! Как ты можешь защищать Тамру после всего, что она с тобой сделала?
– Она еще очень молода. И к тому же вбила в голову, что влюблена в тебя.
– Томас – прекрасный молодой воин, – заявил Охотник непререкаемым тоном. – Тамра недостойна его любви, пусть помнит об этом. Так или иначе завтра утром Цезарь отведет ее к нему.
На самом деле Тамра вовсе не была так уж безутешна. Она знала Томаса и находила его красивым. Просто трудно было смириться с тем ударом по самолюбию, который она только что перенесла. Ее оскорбляла легкость, с которой Охотник готов был расстаться с нею. Тамра считала – и вполне искренне, – что он делает большую ошибку, отказываясь от нее: ведь она не задумываясь отдала бы за него свою жизнь. А еще ее удивляло, как он ведет себя с этой пленницей, с Блисс. Тамра никогда не видела Охотника таким заботливым и нежным. Неужели она так плохо знала его?