«Да, эта женщина определенно много значит для Охотника, – подумала Тамра. – Ну что ж, на все воля божья».
Поняв, что больше ей тут делать нечего, она искоса посмотрела на Блисс, затем гордо вскинула голову и вышла из спальни во всей своей великолепной наготе.
– И не вздумай снова сбежать! – сказал ей вдогонку Охотник. – Я тебя из-под земли достану, ты же знаешь.
Блисс подумала, что настал удобный случай, чтобы и ей вернуться в свою спальню. Она бросила быстрый взгляд на раздвижную дверь в стене.
– Куда это ты собралась? – спросил Охотник, проследив за ее взглядом.
– В свою комнату.
– Отныне это твоя комната, – сказал он так неожиданно мягко, что сердце Блисс дрогнуло.
– Но, Охотник, я...
Блисс заглянула в его единственный глаз. Он сверкал расплавленным серебром, и в нем отражалась страсть.
– Иди сюда, Блисс.
Голос Охотника прозвучал негромко и нежно, и от этих низких звуков в груди Блисс растеклось тепло. У нее – в который уже раз! – мелькнула мысль о том, что она когда-то слышала этот голос, говоривший те же самые слова.
Где-то, когда-то...
Блисс напрягла свою память, но так ничего и не вспомнила. Впрочем, ей уже было не до воспоминаний: она находилась в запертой изнутри комнате с глазу на глаз с мужчиной, который сгорал от страсти. Да и она сама, если говорить правду, была неравнодушна к этому мужчине...
Медленными, неуверенными шагами Блисс приблизилась к Охотнику.
– Теперь пора, Блисс, – прошептал он, когда она оказалась совсем рядом. – Я так долго ждал этой минуты! Ведь ты не станешь сопротивляться, верно?
Его слова не сразу дошли до сознания Блисс. Сопротивляться? Она дышать-то не могла, не то что сопротивляться!
– Мне жаль, что так все сегодня получилось, – сказал Охотник, расстегивая свою шелковую рубашку. – Я этого совсем не хотел. Я действительно намерен отвезти тебя к твоему жениху, как только ты... – Он запнулся, почувствовав, что едва не сказал лишнего, и поспешил исправиться: – Как только я буду готов отпустить тебя.
Блисс не заметила его заминки: взгляд ее был прикован к обнаженной груди Охотника. Когда же он принялся стаскивать сапоги, она нервно сглотнула. Еще несколько секунд – и он будет совершенно обнаженным! Сапоги глухо упали на пол, и Охотник выпрямился, положив пальцы на пояс брюк. Щеки Блисс запылали, и она поспешно отвернулась, слыша, как мягко шуршит ткань.
– Посмотри на меня, Блисс.
– Нет! Я не могу...
И все же она повернула голову.
Он был великолепен – тугие узлы мускулов рельефно перекатывались под его загорелой кожей. Взгляд Блисс скользнул ниже... и застыл. Охотник был готов к тому, чтобы заняться любовью, и Блисс невольно снова отвела глаза.
– Я заставлю тебя захотеть, – негромко сказал Охотник. – Потрогай меня, Блисс.
Она не двинулась с места, и тогда Охотник подошел к ней сам, взял ее тонкую ладонь и положил на свое раскаленное орудие. Пальцы Блисс сами собой обхватили его. Она попыталась разжать их, но Охотник удержал ее руку своей рукой. Затем вздохнул – глубоко, судорожно. Блисс подняла глаза и увидела, что лицо его искажено гримасой боли.
– Я сделала тебе больно? – спросила Блисс.
– Нет. Просто ощущение такое сильное, что причиняет боль. Теперь твоя очередь. Раздевайся.
6
Блисс судорожно вздохнула. Хочет ли она того, что сейчас должно произойти? А впрочем, какая разница? Ведь Охотник наверняка хочет овладеть ею, и вряд ли на свете найдется сила, способная остановить его... Блисс чувствовала, что необходимо как-то разрядить обстановку, но не могла придумать ничего лучшего, чем сказать:
– Сними повязку с глаза!
Охотник медленно покачал головой.
– Нет. Не хочу пугать тебя.
– Ты меня не испугаешь.
Пальцы Охотника легли на верхние пуговки ее платья.
– Позволь уж мне самому решать, что снимать, а что нет.
– Оставь меня... – слабым голосом попросила Блисс.
Но Охотник уже расстегнул несколько пуговок.
– И не подумаю.
– Я... У меня никогда еще не было мужчины! – в отчаянии воскликнула Блисс, прекрасно сознавая, как наивна ее ложь. Да и разве могло бы это остановить его?
Охотник усмехнулся.
– Тебе уже двадцать пять. Неужели я поверю, что ты до сих пор девственница?
– Я... – и тут до Блисс дошло то, что он только что сказал. – Откуда ты знаешь, сколько мне лет?
Охотник расстегнул до конца лиф ее платья и спустил его с плеч Блисс.
– Угадал.
– Ты всегда насилуешь своих пленниц? Охотник резко отстранился, и его замешательство удивило Блисс. В сердце ее шевельнулась надежда, что все еще, может быть, обойдется.
– Если бы я хотел изнасиловать тебя, – сказал наконец Охотник, – я давным-давно уже сделал бы это. То, что произойдет между нами, не будет изнасилованием, Блисс.
Он расстегнул пояс ее платья, и оно тут же соскользнуло на пол. Затем Охотник наклонился, чтобы снять с нее чулки и туфли. Теперь Блисс осталась в одной коротенькой прозрачной нижней рубашке. Роковой миг неотвратимо приближался.
– Скажи, ты давно стал пиратом? – спросила Блисс, чтобы хоть как-то оттянуть ужасную минуту.
Напрасный труд. И это не сработало. Охотник одним рывком стащил рубашку через голову Блисс, и его горящий глаз впился в ее обнаженное тело. Блисс немедленно покраснела и, негромко ахнув, инстинктивным движением попыталась прикрыть свою наготу. Вскинув одну руку к груди, вторую она опустила вниз, прикрывая светлый пушок под животом.