– Значит, куда уехал Энос, вы не знаете?
– Не имею ни малейшего представления. Надеюсь, он не задолжал вам, а? Энос так поспешно съехал, словно за ним черти гнались.
– Возможно, он отвез мальчика в Новый Орлеан, твоему отцу, – вступил в разговор Фолк. – Я полагаю, что нам тоже нужно поехать туда. Если Энос собрался жениться, он первым делом должен был избавиться от мальчишки.
Надежды Блисс рушились одна за другой. В словах Джеральда был здравый смысл, но все же сердце подсказывало Блисс, что не нужно торопиться.
– А есть в Мобиле какой-нибудь приют, куда Энос мог бы отдать мальчика? – спросила Блисс у хозяйки.
– Нет. Такого заведения в нашем городе нет, – ответила та и вновь принялась махать метлой.
– Здесь мы больше ничего не узнаем, – решительно заявил Фолк и повел Блисс вниз по ступеням. – Я уверен, что мальчишка разыщется в Новом Орлеане.
– Энос мог просто выгнать его на улицу, – заметила Блисс.
– Не думаю, чтобы он решился на такое. Эносу нужны деньги, и твой отец – его единственный шанс получить их. Не станет Энос резать курицу, которая несет ему золотые яйца. Пойдем. Если поторопимся, успеем сняться с якоря с вечерним отливом.
– Нет. Сначала я обыщу город, – упрямо возразила Блисс. – А вдруг мой сын побирается сейчас возле какой-нибудь, пивнушки?
Джеральд подчеркнуто вздохнул, но Блисс не обратила на его вздох никакого внимания.
– Ну хорошо, – неохотно согласился Джеральд. – Пусть эта милая женщина опишет мне приметы мальчика, и я пошлю своих людей прочесать все улицы.
Они снова поднялись по лестнице и снова принялись расспрашивать хозяйку. Блисс взволнованно слушала описание своего сына: на вид – шести лет, бойкий, худой; густые черные волосы и слегка раскосые, большие изумрудного цвета глаза.
Глаза и волосы – вот, пожалуй, и все приметы, по которым Блисс могла бы опознать своего сына в толпе. Впрочем, она была уверена, что узнает его сердцем...
Грустная, подавленная, Блисс вернулась вместе с Фолком на борт «Южной Звезды». В тот же день начались поиски. Матросы обшарили все улицы и переулки в поисках черноволосого мальчика с изумрудно-зелеными глазами, но не нашли его следов.
Целую неделю они оставались в Мобиле, но никакого результата поиски так и не дали. Наконец Блисс сдалась, и «Южная Звезда» снялась с якоря, взяв курс на Новый Орлеан. Печальная, с разбитым сердцем, Блисс утешала себя только одним – надеждой на то, что ее сын находится у ее отца, в Новом Орлеане.
Неожиданно Блисс подумала о том, что даже не знает имени своего сына. Хороша мать! А впрочем, разве в имени дело? Неужели она не узнает при встрече своего сына – без всякого имени?
За время плавания от Мобиля до Соснового острова Охотник успел немало узнать о своем сыне. Понемногу из их разговоров становилось понятно, какую жизнь пришлось вести Брайану. И каждая новая подробность, открывавшаяся Охотнику, была страшнее прежних. Жизнь Брайана была тяжелой, но он тем не, менее вырос живым, любопытным и смелым мальчиком. Трудности выковали в нем сильный характер – сильный и независимый.
Если первые годы жизни Брайана были хоть как-то скрашены заботой Мэг, то после ее смерти существование его стало просто невыносимым. Еда в их доме бывала не всегда: получив деньги от Клода Гренвиля, Энос шел по кабакам, где и оставлял большую их часть. То немногое, что оставалось после его запоев, Мэг, пока была жива, растягивала, как могла, и все-таки они часто голодали. После смерти Мэг денег в доме не было никогда, и Брайану не раз приходилось стоять с протянутой рукой возле пивных, выпрашивая себе на кусок хлеба...
Охотник полюбил сына с первой минуты, с первого взгляда. Полюбил гак сильно, что даже сам того не ожидал. Только теперь он понял, как нужна была ему эта любовь, как не хватало ему ее в жизни. Общаясь с Брайаном, он невольно всякий раз погружался в прошлое. Вспоминал свою жизнь такой, какой она была семь лет тому назад, когда они с Блисс были еще вместе, и постоянно думал о том, как счастливы они могли бы быть втроем – он, Блисс и Брайан.
Могли бы...
И у Брайана, между прочим, могли бы быть сейчас братья и сестры!
Стоя на квартердеке, Охотник вспоминал Блисс такой, какой она была во время их последнего свидания на борту «Южной Звезды». Губы, припухшие от поцелуев, изумрудные глаза – влажные, полные страсти... От этих мыслей Охотник каждый раз чувствовал, как разгорается в нем огонь желания, ему казалось, что он снова ощущает аромат горячей кожи Блисс. На губах у него появлялся вкус ее поцелуев, и он едва сдерживался, чтобы не закричать во весь голос от страсти, боли и тоски.
Боже, как же он мог оставить ее Фолку?! Ее, свою жену, свою родную плоть! У Охотника было одно объяснение, одно оправдание перед самим собой: если бы он раскрылся Блисс, она рассказала бы обо всем Фолку, и его вновь упрятали бы в тюрьму. А судьи в Новом Орлеане очень любят, когда в их руки попадается пират, и нет для них большего удовольствия, чем отправить негодяя на виселицу...
Да, быть пиратом – это всегда чувствовать на своей шее намыленную пеньковую веревку!