«Как долго можно выдержать подобную муку?» – думала Блисс совершенно отстраненно, словно речь шла не о ней, а о какой-то посторонней женщине. А затем и эта мысль исчезла – Блисс подхватила новая ослепляющая волна страсти, когда Охотник несильно прикусил зубами ее сосок.
Охотник и сам едва контролировал свои поступки. Конечно, он помнил о том, какой темпераментной женщиной была его жена. Но то ли память подвела его, то ли она стала за эти годы еще темпераментней... Так или иначе, ему стоило большого труда держать в узде свои чувства, не давая им хлынуть через край. Но он знал, что не должен, не имеет права уступить своей страсти – ведь это будет означать, что семь лет, проведенные в предвкушении мести, были пустой тратой времени.
И он постарался охладить свой пыл, заставив себя вспомнить, что его главная задача – не соблазнить эту женщину, а непременно сделать ей ребенка, которого она привезет в подарок своему жениху.
Да, только так: соблазнить Блисс, убедиться в том, что она беременна, а затем отправить ее к Джеральду Фолку. А для этого он не должен терять головы, заниматься с Блисс любовью с холодным сердцем и по возможности чаще, чтобы наверняка добиться желаемого результата. Если же он не сможет забыть о своей прежней любви, о той, прежней Блисс, то только обречет себя на новые страдания.
Охотник прислонил Блисс спиной к стене – ему захотелось взять ее стоя. Девушка протестующе застонала, но Охотник заглушил ее стон страстным поцелуем. Прижимая к себе обмякшую, безвольную Блисс, он невольно еще раз окинул беглым взглядом прошлую жизнь, в которой столько раз занимался любовью с этой женщиной. Тогда ни она не могла насытиться им, ни он – ею...
Но не только Охотника мучили в эту минуту мысли о прошлом. Отвечая на его поцелуи, Блисс невольно думала о том, как похожи ласки Охотника на нежные ласки ее любимого Гая. Порой она даже забывала, что ее целует вовсе не оживший Гай, а какой-то грубый пират! Стоило ей закрыть глаза, и чудилось, будто она снова в объятиях Гая, что это его тепло чувствует она всем телом. Этот мужчина умудрялся даже пахнуть точно так же, как Гай...
«Но ведь не Гай!» – пронеслась вдруг в ее затуманенном мозгу совершенно отчетливая мысль. Гай давно мертв, а это – пират, ее тюремщик. Ее соблазнитель. Мерзавец, решивший насладиться ее телом. А потом, когда Блисс надоест ему, он убьет ее, непременно убьет! В этом Блисс не сомневалась: она достаточно много наслышалась в свое время о Гаспарилле и его кровных Братьях.
Блисс принялась отчаянно сражаться с собственным телом, стараясь вновь взять его под контроль. Собрав всю свою волю, она уперлась ладонями в грудь Охотника и твердо сказала:
– Нет! Я не хочу!
Но Охотник уже не мог остановиться.
– Зато я хочу тебя, Блисс, – прохрипел он, торопливо пытаясь справиться с брючными застежками. – А я всегда добиваюсь того, чего хочу!
Ни Охотник, ни Блисс не услышали, как отворилась дверь и в спальне появился некто третий. Они догадались о присутствии постороннего лишь тогда, когда в тишине комнаты прозвучал чей-то возмущенный возглас.
Охотник молниеносно обернулся и, рассмотрев нежданного гостя – точнее сказать, гостью, – побагровел от ярости.
– Ты когда-нибудь научишься стучать, прежде чем войти, Тамра?! – громко закричал он. – Убирайся отсюда! Ты что, не видишь, что я занят?
– Вижу. Прекрасно вижу, чем вы заняты, – Тамра окинула Блисс ненавидящим взглядом. – Клео послала меня позвать Блисс к завтраку. Я стучала, но вы, очевидно, не слышали. Зачем ты привез ее сюда, Охотник? Я могу заменить тебе всех женщин мира – только дай мне шанс доказать это!
– Ты еще ребенок, Тамра. Сколько тебе? Четырнадцать? Пятнадцать? А я взрослый мужчина. В своей жизни я совершил немало дурного, но на моей душе по крайней мере нет такого греха, как растление малолетних. Детей я не трогаю. Потерпи, придет время, и я найду для тебя подходящего мужа, как обещал твоему покойному отцу.
– Детей! – фыркнула Тамра. – Но я уже не ребенок, мне шестнадцать! Ничего, я подожду, пока Блисс не надоест тебе.
Она еще раз с ненавистью посмотрела на Блисс, а затем – с затаенной надеждой – на Охотника.
– Ведь ты потом убьешь ее, правда? – спросила она. Блисс побледнела, а Охотник только усмехнулся.
– С чего это ты взяла? Настанет день, и я верну Блисс ее жениху. Но сначала...
– Что – сначала? – взорвалась Блисс. – Что вам от меня еще нужно? Чего вы добиваетесь?
Тамра состроила презрительную гримаску.
– Даже я знаю, чего он добивается. Только не понимаю – почему. У Охотника были женщины покрасивей... да и помоложе.
– Хватит! – рявкнул Охотник. – Не испытывай мое терпение, Тамра! Иди помоги Клео на кухне. Там наверняка для тебя найдется какое-нибудь дело.
Тамра обиженно вскинула голову и почти выбежала из спальни. Охотник снова обернулся к Блисс, но момент был уже безвозвратно утерян: страсть ее успела смениться гневом – и страхом.
– Признайся, ты лгал Тамре, – сказала она, настороженно глядя на него. – Ты в самом деле собираешься убить меня после того... после того, как получишь то, чего добиваешься.
Охотник покачал головой.
– Глупости. Твоя смерть вовсе не входит в мои планы. Я действительно собираюсь вернуть тебя твоему жениху – когда сочту нужным.
– Тогда почему не сделать этого прямо сейчас? Какой смысл держать меня на этом острове? – Блисс развернула плечи и надменно посмотрела на Охотника. – Хочешь переспать со мной? Что ж, давай, если для тебя это так важно. Возьми свое – и отвези меня в Мобиль. И чем скорее все это произойдет, тем лучше.
– Ты похожа сейчас на христианскую мученицу, брошенную римлянами в клетку ко львам, – усмехнулся Охотник. – Таких жертв мне не нужно. Я хочу, чтобы ты отдалась мне сама – со всем пылом и страстью. Нежно и горячо. Так, как отдавалась... э-э... Джеральду Фолку. – Он едва не сказал – «Гаю Янгу», но успел вовремя прикусить язык. – Я очень хочу переспать с тобой, Блисс, – но только тогда, когда сочту момент подходящим. А если ты вознамерилась лежать при этом Подо мной как доска – выброси эту мысль из головы. Я хочу всего, и на меньшее не соглашусь!
– Но я ничего не могу тебе дать! – в отчаянии воскликнула Блисс. – Когда у меня был мужчина...
Она невольно всхлипнула, и некоторое время смотрела в окно затуманенными от подступивших слез глазами. Лишь спустя минуту она сумела взять себя в руки и сказала другим, уже спокойным тоном:
– Тамра, кажется, сказала, что завтрак уже на столе? Тогда не будем заставлять Клео ждать.
Охотник молча помог ей одеться, так ловко застегнув крючки на спине, что Блисс невольно подумала, какой же у него большой опыт в обращении с женским платьем... Потом он галантно предложил ей руку и повел на залитую утренним солнцем веранду, где Клео уже суетилась возле стола, расставляя тарелки.
Блисс ела все подряд, не разбирая вкуса – фрукты, вареных креветок и клешни крабов, острый перченый рис. Завершился завтрак десертом из подорожника. Когда Клео пришла, чтобы собрать со стола посуду, она показалась Охотнику озабоченной.
– Что-нибудь случилось, Клео? – спросил он. – У тебя встревоженный вид.
– Нигде не могу найти Тамру. Я уже послала Цезаря на поиски... – Клео сокрушенно покачала головой. – Вот глупая девчонка! Вбила себе в голову бог весть что. Стукнуло ей шестнадцать, так она и вообразила, что уже достаточно взрослая, чтобы стать вашей женщиной. Но я всегда ей говорила, что она слишком молода для вас.
– То же самое и я ей всегда говорил, – кивнул Охотник. – Как ты думаешь, Клео, куда она могла сбежать? Остров у нас немаленький.
Клео неопределенно пожала плечами.
– Я думаю, что Цезарь найдет ее. Может быть, она пошла навестить своих соплеменников в северную деревню. Не худшее решение, скажу я вам! Пусть бы и жила с теми, среди кого появилась на свет.