Тут уж все мигом уверились, что капитан Драй очень даже непрост. Наверняка предчувствовал, что последний поход Олонэ закончится провалом и ужасной смертью Франсуа.
Даже жёсткие порядки, установленные на «Ундине» Суховым, не останавливали желающих попытать счастья с таким-то вожаком.
В текучке, в мелких заботах проходила унылая пора, которая, как известно, очей очарованье, и тут Морган бросил клич — шёпотом, конечно, только для своих, — идём на Маракайбо!
Учтя опыт Пуэрто-Бельо, Генри решил подготовиться получше и пригласить к участию в походе английских, французских и голландских пиратов, ибо одна нация не могла выставить достаточно сильную эскадру.
В канун нового 1669 года Морган, имея под своим командованием десять кораблей и восемь сотен бравых молодцев на их палубах, отплыл к острову Ла-Вака, что у южных берегов Эспаньолы.
У Ла-Ваки, или, как его переиначили европейцы, острова Ваш, Генри назначил рандеву — оттуда объединённая эскадра возьмёт курс на Маракайбо.
Драй тоже получил приглашение от Моргана. Галиот был готов: команда, боеприпасы, провизия, вода — всё имелось в наличии. Отчаливать решили с утра, а вечером, когда всё стихло, и только вахтенные переговаривались с девицами известного толка, прогуливавшимися по пристани, Олег получил письмо.
Как потом выяснилось, доставил его какой-то негр-оборванец, из тех, что всегда готовы на любые услуги.
Сухов ощутил волнение, когда взял в руки плотно заклеенный пакет. Ножом взрезав вощёную бумагу, он выпустил наружу нежный запах духов. Донна Флора подавала о себе весть!
Здравствуйте, капитан Драй!
До меня дошли вести, что Вы покинули Олонца, и это доставило мне радость — Вы оказались именно таким, каким я Вас и представляла.
Мне известно, что Вы сдружились с Генри Морганом. Что Вам сказать? Как женщина, как человек мыслящий я не одобряю пиратское ремесло. Тем не менее понимаю, что в наших краях у людей отсутствует выбор. Вернее, нет достойной альтернативы.
В Вест-Индии, чтобы добиться успеха необходимо либо пиратствовать, либо иметь связи.
Знакомствами в высших сферах Вы не обременены, а посему Ваше место — на мостике пиратского корабля. Такова жизнь.
В принципе, Морган — личность куда более здоровая, чем Олонэ.
Ловлю себя на мысли, что мне хочется просто поболтать с Вами о том о сём, выговориться, ибо у меня нет подруг, а заводить друзей среди мужчин в моём положении равнозначно потере репутации.
Но к делу. Это моё послание должно Вас предостеречь от опасности. Очень надеюсь на то, что Вам успели его передать до того, как «Ундина» отправится к острову Ла-Вака. Попробую объяснить.
Скоро туда прибудут два корсарских фрегата Первый из них — «Серф Волан», приписанный к Ла-Рошели, под командованием капитана Ла Вивона, с капёрским свидетельством от герцога де Бофора. У Ла Вивона всего сорок пять человек, но двадцать четыре пушки и дюжина кулеврин.
Полагаю, что капитан «Серф Волана» не склонен принимать участие в походе на Маракайбо, он лишь доставит французских добровольцев Моргану.
Второй корабль — это 22-пушечный королевский фрегат «Оксфорд», прибывший на Ямайку из Англии, присланный его величеством «для защиты острова, подавления приватиров, развития торговли и коммерции».
Прискорбно, но его капитан Хакит заколол шкипера, а сам сбежал, и губернатор Модифорд тут же передал фрегат под командование Эдварда Коллира, верного сотоварища Моргана, велев ему идти к острову Ла-Вака.
Коллир добавил кораблю двенадцать орудий и отправился на встречу с Морганом. И не просто так: Модифорд поручил Коллиру оклеветать Ла Вивона, «повесив» на него ограбление английского кеча «Комонвэлс» из Виргинии, хотя известно, что это дело рук корсара Ла-Роша из Тулона.
Короче говоря, Ла Вивона арестуют, «Серф Волан» у него отберут — и передадут Моргану, который мигом переименует фрегат в «Сэтисфекшен» (Генри давно мечтал о большом и сильном корабле, его «Лилли» уже мала для «адмирала»).
Вечером 2 января Морган соберёт военный совет на борту «Оксфорда», куда прибудут все капитаны эскадры. Как водится, все выпьют за здоровье королей, начнётся стрельба от полноты чувств, и какой-то пират выстрелит прямо в крюйт-камеру, которая на английских кораблях находится в носу. «Оксфорд» взорвётся десятки человек погибнут, в том числе капитан Айлетт (командир «Лилли»), а также капитаны Бигфорд, Моррис, Торнбери. Морган отделается растяжением ноги.
Я очень надеюсь, капитан Драй, что Вы будете осторожны. Вам лучше не присутствовать на совете, а если всё-таки решитесь, то не поднимайтесь из каюты капитана на палубу. Берегите себя.
P. S. Если не поспеете к Ла-Ваке, следуйте к острову Саона — там Морган соберёт всех желающих идти с ним в поход — точно так же, как в своё время Олонэ.[28]
Олег, дочитав письмо, ощутил не только удовлетворение, но и некое вдохновение. Женщина, известная ему лишь из писем, становилась всё более реальной и близкой.
Ещё бы адресок свой оставила, совсем бы хорошо было…
Хотя… Да-с.
От некоторых «друзей» мужеска полу может пострадать не только репутация…
Ранним утром галиот «Ундина» вышел в море. Курс — на остров Саона.
Корсары под водительством Моргана, а их набралось уже чуть ли не тысяча, времени не теряли. Пока ожидали прибытия кораблей Джона Анселла, Рока Бразильца, Ялласа и прочих охотников до чужого добра, пираты решили малость поразвлечься, совершив рейд на Эспаньолу, пошарить по асьендам в районе Санто-Доминго в поисках провизии.
«Продотряд» в полторы сотни морских разбойников вскоре вернулся, потеряв два десятка убитыми в стычках с испанцами, — те, наученные горьким опытом, были бдительны и дали отпор.
В отместку Морган сжёг несколько домов на берегу.
«Ундина» поспела вовремя — с «Лилли» ударила пушка, приветствуя капитана Драя, и Олег, решив не откладывать визит, приказал спустить шлюпку.
Саона впечатляла — неудивительно, что именно на этих берегах млела рекламная красавица, уверяя любителей сладкого, будто «Баунти» — это райское наслаждение.
На борту флагманского фрегата его встречал Ричард Норман, ставший капитаном после смерти Айлетта, и сам «адмирал», слегка прихрамывавший.
— Вы много упустили, капитан Драй! — воскликнул Морган. — Видели бы вы, какой мои молодчики устроили фейерверк у Ла-Ваки!
— А я в курсе, Генри, — улыбнулся Сухов и показал письмо.
Ухмылка тут же покинула лицо «адмирала».
— От неё? — спросил он с хрипотцой в голосе.
— Да.
Мигом проводив гостя в свою каюту, Морган буквально вцепился в послание донны Флоры.
Наверное, он его раза три перечитал, пока не выдохнул:
— Всё точно так и было! Да она будто парила над Вашем, всё примечая и записывая!
Бережно сложив письмо, Генри вернул его Олегу.
— Похоже, Прекрасная Испанка вам благоволит. Что характерно, — проворчал он добродушно, и вздохнул: — Никогда у меня не было такого, чтобы то вперёд рваться, то падать духом и слать всё к чёрту. А вот с этой донной именно так и происходит. Помнится, в Пуэрто-Бельо я едва не бросил эту затею. Спасибо тебе, подбодрил. И вот снова донна Флора поманила пальчиком, как будто дразнит, чертовка! Одно плохо: палубу «Сэтисфекшена» топчет пока Эдвард, а не ваш покорный слуга. И его не будет с нами. Коллира я решил отправить в Кампече, пусть попытает счастья там, негоже все яйца класть в одну корзину. А мы никого уже ждать не будем. Отплываем завтра, двинем к Кюрасао!
Пиратская армада, как хищная стая, пересекла Карибское море с севера на юг, ища чем бы поживиться, да только не видать было добычи на её пути — Бог благоволил к странствующим и путешествующим, отведя от них бесчинствующих.
Миновав Кюрасао, Морган вывел корабли к острову Оруба[29] — ничем не примечательному клочку суши, за который закогтились голландцы.