После налаженного трафика начали торговать домами и прочей инфраструктурой в столице и ещё двух крупных городах.
«Уважаемый, готовы ли Вы заплатить, чтобы пираты не снесли Вашу собственность? Как мы гарантируем, что собственность не пострадает? Договор страхования в аграфской страховой компании. Вы страхуете, выплачиваете страховой взнос, можно в кредит, если что-то случается с Вашей собственностью — получаете страховую премию».
Вот в это время я и вылез из медкапсулы в маленькой комнате. «Медцентр на станции Зурнуш» — локализовала нейросеть моё положение.
«Казак! Напиши мне СРАЗУ, как вылезешь из медкапсулы. Расскажу что, где и как. Дьярви». — Тренькнуло мне сообщение.
«Да». — Подумал я и огляделся.
Маленькая комната, медкапсула и рабыня. Молодая женщина с фиолетовой кожей в униформе, очень специфичной униформе, не скрывающей, что нижнего белья у неё нет. Она открыла шкафчик, показывая мне мой лётный скафандр, открыла дверцу душа, предлагая обмыться.
«Обмыться действительно стоит». — Решил я и полез в колбу душа.
«Я в медцентре». — Написал я Дьярви.
Я запустил душ два раза. Вышел из него чистый и обновлённый. Медкапсула уже уехала, на её месте была кушетка. По комнате суетилась рабыня, делая вид, что прибирается и протирает поверхности.
«Приятные у неё формы». — Подумал я. Взгляд невольно задержался на женщине. Настроение у меня стало хорошим и игривым. Я одел скафандр, в это время пришло сообщение от Дьярви.
«Умида умерла. Тело в морге. Определись, что с ним делать. Всё оплачено».
Я почувствовал, как жизнь наотмашь двинула меня поддых. Я сел на кушетку. Меня затошнило, прямо согнуло. Стало очень тяжело дышать, я с трудом делал маленький вдох и меня клинило, также трудно выдыхал. Постепенно я продышался, выпрямился, написал Дьярви:
«Умида? Но как же так?»
«Травмы оказались слишком серьёзными. Инд-аптечка не справилась. Вытаскивали с ложемента мы её ещё живую, загрузили уже мёртвую. Держись, Казак! Я всё понимаю. Держись! У нас пол-экипажа погибла. Выжили из спецов двигателист с реакторщиком с задней капсулы, да ты. Вся передняя капсула в смятку. Аязли тоже погиб. Хороший был командир. Абордажников многих поломало, но выжили все».
«Понял. В морг пойду».
«Да. Как закончишь напиши».
Сколько прошло времени? Ведь совсем не много. Минуты две, может три. Рабыня всё также провоцирующе изгибается. Я встал и вышел из комнаты. Коридор, поворот, приёмная, аварец в годах, серьёзный и внушительный.
— Парень! Как чувствуешь себя после лечения? Тебе не понравилась женщина?
— Лечение нормально. — Ответил я ему остановившись и глядя в глаза. — Рабыня не понравилась. — И, не давая вставить слова о замене, продолжил: — Я мститель, не люблю рабство и рабовладельцев.
Под моим взглядом аварец посерел, буквально уменьшился ростом. Только что мне приходилось немного задирать голову, а теперь я гляжу на него сверху вниз.
— Я… У меня не осталось рабов. Ваши их освободили и скоро заберут. Увезут в Аратан. Просто… Просто они здесь работают, зарабатывают деньги… Всё совершенно добровольно… А нейросети им сменят… Потом. Мне так сказали…
— Хорошо. Я доволен. Заплати ей.
Я развернулся и не слушая аварца ушёл. Морг оказался недалеко. Здесь всё недалеко — станция небольшая. В морге тоже заправлял аварец в годах. По его профессиональному торжественно-скорбному виду сразу был виден похоронный агент.
— Я по поводу тела. — Ответил я на его безмолвный вопрос.
— Идентификатор, пожалуйста.
— Мой?
— Нет. Человека, по поводу которого Вы ко мне обращаетесь.
Я скинул ему умидин и через пять минут на один из постаментов дроиды привезли поддон с Умидой. Она была в своём скаыфандре. Вся нижняя часть у неё была раздавлена.
— Хотите попрощаться?
— Да.
— Пожалуйста. — Откликнулся аварец и отшёл. В морг зашёл ещё кто-то из наших, из аратанцев в смысле, но я видел только Умиду. Я подошёл к ней и сдвинул лицевой щиток. Лицо у неё было бледное, смертельно-белое, расслабленное. Глаза были открыты и безжизненны. Смотреть на них было выше моих сил. Я снял перчатку, положил ей руку на лицо и провёл вниз, пытаясь их закрыть. У меня не получилось.
— Давайте я помогу. — Оказался рядом похоронщик. Я кивнул и он ловко, аккуратно и уважительно глаза Умиде закрыл. Теперь лицо казалось спокойным, можно было подумать, что Умида спит.