Фильмы, которые я видел по телевизору, не в пример хуже. В частности, я обратил внимание, что в них пиратские суда похожи на крупные военные корабли и ведут бой на тот же манер. Я не видел ни одного пиратского судна размером с испанский галеон, и мы ни разу не стреляли по испанским кораблям без необходимости. Когда начинается пушечная пальба, корабль сразу же получает серьезные повреждения и гибнет множество людей. Мы никогда не хотели разнести в щепы корабль, который пытались захватить: мы хотели отвести его в какой-нибудь порт и продать. А если бы наш собственный корабль пострадал от орудийного огня, было бы в десять раз хуже — особенно когда речь шла о «Магдалене», которая развивала бешеную скорость после очистки днища и имела оптимальные размеры.
Мы также не хотели смерти людей — ни своих, ни чужих. Всегда существовала вероятность, что на испанском корабле окажутся люди, которые нам пригодятся: плотник, врач или еще кто. Если они прячут свои деньги, у них всегда можно под страхом смерти выпытать местонахождение тайника — но только если они живы.
Возьмем «Розу», первый корабль, захваченный нами. Она была вооружена десятью легкими пушками, четырехфунтовиками. Мы шли под испанским флагом, и я просигналил приветствие по-испански. Когда наши корабли сблизились, мы выкатили наши орудия и подняли черный флаг. Я приказал «Розе» сдаваться, иначе мы ударим по ней бортовым залпом. Что мы незамедлительно сделали бы, если бы у нее открылись порты.
«Роза» сдалась, мы взяли судно на абордаж и перебрались на него. У меня было более пятидесяти человек, и каждый мужчина был вооружен мушкетом и абордажной саблей, как минимум. Большинство имели при себе большие разделочные ножи, какими мы пользовались на Испаньоле, а некоторые еще и пистоли. У меня самого было два пистоля и длинный испанский меч. Но все это оружие служило просто для устрашения — я знал, что нам не придется им воспользоваться. Разве могли они рассчитывать на победу, если бы вступили в бой с нами?
Я собрал команду «Розы» на палубе и сказал правду: мы буканьеры, и их король поступил с нами по-свински. Он лишил нас возможности зарабатывать на жизнь честным трудом, поэтому теперь мы занимаемся пиратским промыслом. Поскольку они сдались без боя, я позволю им взять шлюпки. Я даже разрешу взять пищу и воду, если они скажут, где деньги.
Они сказали, что у них нет денег и что мест в шлюпках на всех не хватит.
— В таком случае перегруженные шлюпки потонут, — сказал я. — Меня это не волнует, так как я не поплыву с вами. Остальные могут облегчить шлюпки, примкнув к нам. Есть желающие наняться на работу?
С минуту казалось, что желающих нет. Потом в задних рядах раздался голос:
— Капитан! Капитан!
Я решил, что парень обращается ко мне, но он имел в виду своего капитана. Это был среднего роста чернокожий мужчина, который выглядел так, словно в последнее время ему жилось очень и очень несладко.
— Моя оставаться на корабль, капитан? — спросил он. — Тогда в лодка на один меньше.
Испанский капитан сказал: «Нет».
Я спросил чернокожего: «Ты раб капитана?» — и он ответил: «Да». Я объяснил, что теперь он свободен. Мы захватили корабль, и потому теперь все имущество испанского капитана принадлежит нам. То есть парень стал нашим рабом, а мы его освобождаем. Он может присоединиться к нам, если хочет.
Испанский капитан посмотрел на меня так, словно хотел убить, но у него хватило ума промолчать.
— Твою шутить?
Я помотал головой.
— Ты хочешь стать пиратом? Отлично! — Я хлопнул чернокожего по спине. — Добро пожаловать в нашу команду. — Я вынул из ременной петли один из пистолей и протянул ему. — Теперь ты пират.
Он взял пистоль и повернулся. Видимо, он взвел курок, пока поворачивался, ибо все произошло очень быстро: бах! — и он убил испанского капитана, таким образом освободив еще одно место в шлюпке.
Когда остальные испанцы уплыли, мы устроили собрание и решили отвести захваченный корабль в Порт-Рояль, продать там и поделить вырученные деньги. Я назначил Жардена капитаном «Розы» и оставил на ней чернокожего, поскольку он знал ходовые особенности судна. Его звали Мцвилили, но мысленно, а порой и вслух я называл его Вилли. Многие парни выглядят более крепкими и выносливыми, чем они есть на самом деле. Вилли же был крепче и выносливее, чем казался, случай довольно редкий.
— Ты отослал Мцвилили прочь, поскольку испугался, что он станет спать со мной, — сказала Азука и надулась; она помогала Новии шить платье.
Я помотал головой:
— Это касается только вас двоих.
— Но между нами море. Много моря, и все из-за тебя.
— Ладно, я отправлю тебя вдогонку в шлюпке.
Новия рассмеялась и проткнула ткань иглой.
— Там не будет тебя, чтобы защищать меня, Крис.
— Вилли защитит тебя.
— Он новый человек. — Азука хихикнула. — Все будут против нас.
Я сел и ухмыльнулся:
— Вижу, ты здорово испугалась.
— Я ни капельки не испугалась, поскольку знаю, что ты меня никуда не отошлешь. Я могу доставлять тебе удовольствие каждый день. Эстрелите далеко до меня.
— На корабле хватит ножей для вас обоих, — промолвила Новия, не поднимая глаз от шитья.
— Ну разумеется, — сказал я. — У меня лично есть нож.
Она опустила шитье на колени:
— Чтобы зарезать вас, идиоты!
— Ну все, решено, — сказал я Азуке. — Завтра утром я отправлю тебя на «Розу». А теперь ступай прочь.
Утром «Розы» в пределах видимости не оказалось. Я поговорил с Ромбо и Дюбеком. Оба предположили, что она ушла вперед. Ромбо сказал, что Жарден парень горячий и, вероятно, ночью шел с большей скоростью, чем они с Дюбеком. Дюбек считал, что Жарден хочет добраться до Порт-Рояля первым, продать «Розу» и поделить деньги без нас. Оба сказали, что нам следует поднять все паруса и догнать корабль.
Я обдумал ситуацию и приказал убрать все паруса. Я поступил так по двум причинам, а я не раз убеждался: если ты находишь две веские причины сделать что-либо, так и следует поступить.
Во-первых, я хотел изготовить для «Магдалены» такой же кливер, какой стоял у нас на «Виндворде», только размером побольше. На «Виндворде» он отлично работал и позволял значительно увеличить скорость судна, и я не видел ни одной причины, почему бы он не смог работать на «Магдалене» с таким же успехом. Имея столь неопытную команду, я не хотел расстилать полотнища парусины на палубе и занимать половину матросов дневной вахты кройкой и шитьем, пока мы идем под парусами, — гораздо лучше изготовить и установить парус во время остановки.
Во-вторых, я знал, что даже без кливера «Магдалене» ничего не стоит нагнать «Розу». «Магдалена» относилась к разряду быстроходных судов, и теперь у нее было чистое днище. «Роза» являлась грузовым судном, рассчитанным на маленькую команду. Если «Роза» отстала, она нагонит нас часа через три, максимум — четыре. Если же она ушла вперед — что ж, до Порт-Рояля еще пара дней пути, а то и больше. Мы можем подождать до полудня — и все равно доберемся туда раньше «Розы».
На море был не полный штиль, насколько я помню, но заметить легкую волну удавалось, только если внимательно вглядываться. Я объяснил конструкцию кливера Ромбо, и он приказал своей вахте приступить к его изготовлению. Дюбек заметил, что у грот-мачты тоже есть штаг. Если кливер работает на форштаге фок-мачты, почему не установить второй такой же на форштаге грот-мачты? Я сказал, что мысль отличная (она действительно мне понравилась), и пообещал попробовать.
Как и следовало ожидать, в середине утра на горизонте показалась «Роза». Когда она подошла достаточно близко, Жарден окликнул нас и сказал, что у них на борту находится человек, с которым, возможно, мне захочется поговорить. Переправить его к нам?
— Нет, я сам переправлюсь к вам, — сказал я. — А вы лучше сверните паруса, чтобы не уйти вперед.
На сей раз у меня имелось четыре причины принять такое решение. Если вы дочитали досюда, то наверняка уже догадались, в чем заключалась первая. Я хотел перевезти Азуку на «Розу», покуда у них с Новией не вышла серьезная стычка.