— Я не все понимаю, — сказал Бейдр.
Но он понимал. Именно по этой причине его и послали изучать, как ведут дела на Западе.
— А я думаю, ты понимаешь, — лукаво возразил эмир. — Но дай мне изложить, как понимаю дело я. Хотя мир и отверг капитализм и колониализм как образ жизни, существуют и другие пути порабощения страны, ее народа. Скажем, сделать ее экономически зависимой. Я не намерен позволить Западу проделать это с нами, но я согласен позволить им оплачивать наш прогресс.
Бейдр кивнул. Он начинал чувствовать, что по-новому уважает принца. За всеми странностями и спецификой его повадок и натуры проглядывал человек мыслящий.
— Чем могу быть полезен я? — спросил он. — Я весь в вашем распоряжении.
Принц посмотрел на Самира и одобрительно покивал. Самир улыбнулся. Принц снова обратился к Бейдру:
— У меня для тебя есть более важная роль, нежели стать моим преемником. Мне нужен человек, который сможет войти в мир Запада и распорядиться богатствами, что они скупо нам отдают, и употребить их так, как это делают на Западе, чтобы они принесли еще большие богатства. И если ты возьмешься за выполнение такой задачи — к чему тебя готовили и будут обучать еще, я обещаю, что твой первый сын станет моим наследником и следующим принцем этой благословенной земли.
— Мне не требуются заверения принца, которому я служу, — сказал Бейдр. — Я буду счастлив исполнить все ваши пожелания.
Эмир встал и обнял Бейдра.
— Мой собственный сын не смог бы сделать для меня большего.
— Благодарен Вашему превосходительству за оказанное мне доверие. Единственно, о чем я стану молить Аллаха, это чтобы Он умудрил меня быть достойным поставленной передо мной задачи.
— Все будет по воле Аллаха, — сказал принц. Он вернулся и сел на свое место. — Ты опять поедешь в Америку на учебу. Только теперь твоим образованием будут руководить люди, рекомендованные мне американскими нефтяными компаниями. Ты не будешь проходить обычный курс. Твое образование будет специализированным и завершится за три года.
Бейдр кивнул.
— Я понимаю.
— И теперь надо уладить еще одно дело. Важное дело, — сказал принц. — Дело с твоей женитьбой.
Бейдр посмотрел на него удивленно. Этого он сейчас никак не ожидал.
— С моей женитьбой?
Принц улыбнулся.
— Ты не должен удивляться. Из донесения, которое я получил по поводу минувшей ночи, следует, что ты способен обеспечить меня многими сыновьями.
Бейдр хранил молчание.
— Мы с твоим отцом обсудили все очень внимательно и после долгих размышлений подобрали тебе невесту, которой ты будешь очень гордиться. Она молода и красива и происходит из лучших семей в Ливане. Ее имя Мариам Риад, дочь Мохаммеда Риада, знаменитого банкира.
— Я знаю эту девушку, — торопливо добавил его отец. — Она в самом деле очень хороша собой. И очень религиозна.
Бейдр поглядел на отца.
— Сколько ей лет?
— Шестнадцать, — ответил Самир. — Она хоть и не бывала за границей, но очень образованная. Сейчас она посещает колледж Американских девушек в Бейруте.
— Шестнадцать лет — мало для замужества, — сказал Бейдр растерянно.
Эмир расхохотался.
— Я сделал мудрый выбор. Это в Америке, наверно, девица в шестнадцать лет молода. В наших странах она зрелая в самый раз.
На обратном пути в Бейрут Бейдр сидел в машине, погруженный в свои мысли. Он молчал, покуда машина не въехала в городское предместье и Самир не обратился к нему с вопросом:
— Что с тобой, сын?
— Ничего, отец.
— Ты расстроен тем, что не стал наследником принца?
— Нет.
— Тогда это раздумья о неожиданно свалившейся на тебя свадьбе?
Бейдр заколебался.
— Я ведь даже не знаком с девушкой. Никогда о ней ничего не слышал до сегодняшнего дня.
Самир посмотрел на него.
— Сдается мне, я тебя понимаю. Тебя удивляет то, что мы заводим всю эту канитель с получением западного образования, а затем сами же возвращаем на старую колею, устраивая твою свадьбу. Верно я говорю?
— Да, пожалуй. В Америке, по крайней мере, ты сперва какое-то время встречаешься с девушкой и узнаешь, нравитесь ли вы друг другу.
— Здесь это происходит таким же путем, сын мой, — спокойно сказал Самир. — Но мы ведь не простолюдины. На нас лежит ответственность, которая простирается за пределы наших личных чувств.