Однако следующие несколько минут Монк старался держаться подальше от Хэма.
Никто не видел, как Монк ставил подножку, но в его вине никто не сомневался. Он делал с Хэмом вещи и похуже. К тому же можно было быть уверенным, что Хэм с радостью отплатит ему тем же. В дороге редко бывало так жарко, чтобы эти двое забывали о своей добродушной вражде.
Они добрались до плота.
— Удивительно, что акулы не задрали вас, птичек, катаясь на этой штуке, — сказал Док, осматривая плот.
Монк фыркнул. Он был в отличном настроении, ведь теперь у него было больше шансов, чем у Хэма.
— Этот убогий адвокат хотел скормить меня им, утверждая, что они умрут от несварения желудка, съев меня, — усмехнулся он, бросив косой взгляд на Хэма. — Падение в грязь послужит ему хорошим уроком за такие шуточки.
Хэм только хмурился, размазывая грязь по лицу.
Плот состоял из пары длинных бревен, крошащихся от гнили, скрепленных в виде катамарана перемычками и гибкими лианами.
Док осмотрел палки, служившие веслами. Они были крайне неэффективны.
— Спустите его на воду! — приказал он. Затем он исчез в джунглях.
Плот едва успел войти в море, как Док вернулся. Он нес целую охапку досок, вырванных из дома. Они гораздо больше подходили в качестве весел.
— Что с пленниками, которых мы оставили в хижине? — спросил Ренни.
— Они все еще там. — Док продемонстрировал один из наперстков, в которых находились иглы с наркотиком - наперстки, вызывающие длительную бессознательность. — Они будут там еще долго.
Они отчалили, заняв позиции на шатком плоту, как тренированная команда гребцов. Через мгновение весла погрузились с машинной регулярностью, толкая грубое судно вперед с изрядной скоростью.
Теперь их взгляды были устремлены на сампан с Томом Ту.
Док ожидал, что Том Ту направится к лагерю пиратов на южной оконечности острова. Но сампан мчался к северной оконечности, где лежал самолет.
— Нам повезло! — тихо сказал Док. — Том Ту не знает нравов своих головорезов. Он мог бы легко одержать над ними верх и послать всю орду добить нас. Но он боится подойти к ним.
— Да, но он направляется к нашему самолету! — ворчал Монк. — И на его борту есть бомбы.
— О, нет, это не так! — отрезал Хэм. — Вчера вечером я немного задержался, когда мы услышали, как птицы срываются с насиженных мест, и поняли, что надвигается газовое облако, - достаточно долго, чтобы выбросить бомбы за борт.
Сампан обогнул северную оконечность острова Шарк-Хед, вошел в маленькую бухту и пропал из виду.
Джонни произнес пару слов, которые повергли бы в шок учеников класса естествознания, где он преподавал, и ударил веслом проплывающую акулу. После этого каждый следил за тем, чтобы его ноги не волочились по воде.
— А они не выпрыгнут из воды и не схватят человека? — с сомнением спросил Монк.
— Скорее всего, нет, — ответил Джонни.
Они не сводили глаз с маленькой бухты на северном конце острова Шарк-Хед. Грохот подвесного мотора, отдаленный расстоянием, прекратился.
Внезапно в воздух вокруг бухты взметнулась целая россыпь искр. Искры оказались яркими тропическими птицами. Мгновение спустя над морем разнесся лягушачий стон самолетных моторов. Именно их запуск и привел к взлету птиц.
— Почему ты не догадался снять что-нибудь с моторов, чтобы они не запускались, всезнайка? — спросил Монк у Хэма.
Хэм посмотрел на него сквозь грязь и ничего не ответил. Он не осмеливался зачерпнуть воды, чтобы умыться, из-за акул.
Вскоре самолет выскочил на солнечный свет. Он покачивался, кренился в неровном воздухе. Он летел, как утка, несущая заряд картечи.
— Он отвратительный летун! — заявил Джонни.
— Как киви! — согласился Монк.
Самолет направился прямо к плоту.
Монк поднял голову и надвинул волосы на глаза, чтобы не было видно солнца. — Мне это не нравится! Эта птица ползет вверх. Может, он и худший в мире летун, но мне это не нравится!
Ренни последовал примеру Монка и убрал волосы на лоб, чтобы заслонить глаза от солнца. Это было лучше, чем цветные очки. Им приходилось смотреть вверх, чтобы бороться с самолетом. А смотреть в тропическое небо было все равно что смотреть в раскаленную чашу.
— Мы оставили пулеметы на самолете! — пробормотал он. — Нам будет тяжело?
Джонни ткнул очередную акулу в ее тупое, усеянное зубами рыло.
Док Сэвидж, казалось, не волновался. Он сидел, подавшись вперед, и орудовал веслом с силой, заставлявшей прочную древесину скрипеть и прогибаться. Чтобы мощные удары не сбивали плот с курса, он распределял их по обеим сторонам, почти не нарушая машинной точности.