Док и пятеро его людей поднялись на скоростном лифте на восемьдесят шестой этаж небоскреба. Здесь у Дока была штаб-квартира в Нью-Йорке - богато обставленный кабинет, одна из самых полных библиотек технических и научных трудов, а также тщательно оборудованная химическая и электрическая лаборатория.
У Дока была вторая штаб-квартира, оснащенная еще одной библиотекой и лабораторией, самой полной из существующих. Однако она находилась в месте, которое он называл своей "Крепостью одиночества". Никто не знал о ее местонахождении. В это убежище Док уходил через частые промежутки времени, чтобы посвятить себя интенсивной учебе. В такие моменты он исчезал так же внезапно, как будто исчезал с лица земли. Никто не мог с ним связаться.
Именно эти периодические исчезновения, как ничто другое, создали Доку репутацию человека-загадки.
Монк положил свою мохнатую тушу на дорогой инкрустированный стол в кабинете и принялся скручивать себе сигарету.
— Ты договорился по радио о сокровищах? — спросил он Дока. — Я имею в виду - о том, на что пойдут деньги.
— Об этом мы позаботились, — заверил его бронзовый человек.
Они знали, что это значит. Деньги должны были пойти на расширение странного учреждения, которое Док содержал в штате Нью-Йорк, - туда Док отправлял всех пойманных им преступников. Там нарушители закона проходили удивительную процедуру, в ходе которой их мозг оперировали и стирали всю память о прошлом. Затем они проходили обучение, которое превращало их в полезных граждан.
Это необычное учреждение было собственной идеей Дока. Он никогда не отправлял преступников в тюрьму. Все они попадали в это учреждение, где их оперировали специалисты, которых Док обучил. Их выпускали на свободу полностью исправившимися - они и не подозревали, что когда-то были мошенниками.
— Здесь немного душно, — пожаловался Хэм.
Он перешел к окну и распахнул его. На мгновение он замер, глядя на впечатляющую панораму Нью-Йорка, раскинувшуюся внизу. Затем он отвернулся.
Мгновение спустя голубь шиферного цвета взлетел и приземлился на оконный карниз. Док и его люди не обратили на это особого внимания. Голубей вокруг небоскребов было много.
— Что мы будем делать дальше? — поинтересовался Хэм.
— Вы, ребята, разбегайтесь и занимайтесь своими личными делами, если в этом есть необходимость, — предложил Док. — Нас не было несколько недель, и неизвестно, что нас ждет теперь. Возможно, это продлится дольше.
— У меня есть секретарь, который занимается моими делами, — усмехнулся добродушный Монк. — Лучше позволь мне пойти с тобой, Док.
Монк гордился своей секретаршей, считая ее самой красивой в Нью-Йорке.
— Ничего не поделаешь, — сказал Док. — Для беседы с Хуаном Миндоро нет потребности в нашей армии.
Голубь на оконном карнизе не шелохнулся.
— Ты знаешь, где найти Хуана Миндоро? — спросил Монк.
— По его сообщению, он скрывается в доме человека, который был с ним, когда я видел его в последний раз, — ответил Док. — В последний раз я встречал Хуана Миндоро в Мантилье, столице Лусонского союза. С ним был Скотт С. Осборн, импортер сахара, который ведет крупный бизнес в Лусонском союзе. У Осборна есть дом на северной окраине города. Я пойду туда.
Джонни по-совиному прищурился сквозь очки с толстой левой линзой, изучая голубя. Он снял очки. На самом деле он прекрасно видел и без них.
— Вот что я называю сонным голубем! — хмыкнул он. — Он не шевелится.
Док посмотрел на голубя - взгляд его стал неподвижным.
Внезапно в кабинете раздался странный звук: трель, мягкий, приглушенный звук. Возможно, это была тихая нота какой-нибудь экзотической птицы из джунглей или песня ветра в безлистом лесу.
Странная трель доносилась, казалось, отовсюду в офисе.
Пять человек Дока напряглись. Они знали, что означает этот звук. Опасность!
Ведь этот звук был частью Дока - маленькой, неосознанной вещью, которую он издавал в моменты умственного напряжения, или когда делал какое-то поразительное открытие, или когда грозила смерть.
Голубь резко спикировал с подоконника.
Док молниеносно достиг окна. Птица была в нескольких ярдах от него и летела вяло. Док наблюдал за ней до тех пор, пока она не скрылась в лунном свете.
— Этот голубь был там, где каждое наше слово могло долететь до него! — сухо сказал он.
— А что, если так? — Монк фыркнул. — Голуби не могут рассказать, что они слышат.