Пол усмехнулся:
– Ты его тотчас же приметила, не так ли, Пру?
– Ох, кто бы говорил! У тебя на Род-Айленде жена и дети, а ты все бродяжничаешь. Почему бы тебе не вернуться к ним и не осесть?
– Вернусь, Пру, вернусь. Всему свое время. – Он снова посмотрел на Сэма. – А что он здесь делает? Небось, одно беспокойство от него?
– Можно сказать и так, – ответила Пруденс, в сотый раз жалея, что согласилась участвовать в дурацкой затее сестер Ноулз. Она отдала бы все на свете, только бы оставить Сэма Беллами для себя. – По крайней мере так считает преподобный Трэт. Но ты же его знаешь… Пастор с подозрением относится ко всем незнакомцам. А люди, конечно же, ему верят, чтобы он ни сказал. Да если бы он вдруг сказал, что у свиней есть крылья и они могут летать, люди и тогда бы поверили ему. – Пруденс вытерла лужицу эля с ближайшего стола.
– Так что же он здесь делает? – допытывался Пол.
– Рассказывает о затонувших у берегов Флориды сокровищах, пытается раздобыть денег, чтобы выудить их.
– Вот как?
– Только не говори мне, что тебя заинтересовала эта нелепая затея.
Но Пол уже направлялся к столу незнакомца.
Сэм заметил его приближение. Именно на это он и рассчитывал: щеголь в бархатной накидке заинтересовался им. Сэм поднес к губам кружку, пытаясь скрыть улыбку. Было очевидно, что перед ним человек состоятельный, возможно, такой не побоится рискнуть…
Сэм взглянул на Пола без всякого интереса и снова поднес к губам кружку.
– Так что ты говоришь насчет сокровищ? – спросил Пол; равнодушие незнакомца еще больше разожгло его любопытство.
– Садись, и я все тебе расскажу.
Сэм поднял руку, чтобы привлечь внимание служанки, и Пол заметил, что рука его покрыта темным загаром, резко контрастировавшим с белыми кружевными манжетами.
– Пруденс, дорогая, принеси моему приятелю чего-нибудь выпить, – проговорил Сэм с едва заметной улыбкой; при этом, однако, чувствовалось, что он привык распоряжаться.
– Право, не стоит… – пробормотал Пол.
– Все в порядке, приятель. Что будешь пить? Эль? Ром? Может, сидр? Говорят, что его здесь прекрасно делают.
Пол улыбнулся – щедрость англичанина пришлась ему по душе.
– Тогда эль, Пру, – сказал он после некоторого раздумья.
– Две кружки, – добавил Сэм. – Моя опять пустая. – Он взглянул на собеседника: – Как тебя зовут, приятель?
– Уильямс. Пол Уильямс.
– Рад с тобой познакомиться, Пол. – Сэм протянул новому знакомому руку. – А я – Сэм Беллами.
Вскоре выяснилось, что Сэм наконец нашел человека, искренне заинтересовавшегося его планом. Он рассказал Полу об испанских кораблях, нагруженных золотом и серебром и затонувших у берегов Флориды. Рассказал и о своем судне под названием «Лилит». Они пили кружку за кружкой и задолго до того, как ушел последний завсегдатай, уже весело болтали, смеялись и поднимали тосты за удачу.
– Мне кажется, это замечательная идея! – воскликнул Пол. – И чем скорее мы поплывем к южным морям, тем лучше! – Пол заметил, что его новый приятель внимательно за ним наблюдает. – Как ты полагаешь, – проговорил он, вытаскивая из кармана последнюю монету, – не заказать ли еще по кружечке?
– Полагаю, – в задумчивости пробормотал Сэм, – что преподобный Трэт сочтет нас весьма опасной парочкой.
Глава 2
Судьба – как бесконечный берег.
Сэм Беллами умел пить и гордился своей способностью оставаться трезвым, в то время как его собутыльники уже валялись под столом. Но в эту полночь он бранил себя за неумеренность – у него раскалывалась голова, а в карманах прекрасного серого плаща из тонкого сукна не осталось ни гроша.
Впрочем, во всем был виноват его новый знакомый. Пол Уильямс устроил настоящее состязание, и они опрокидывали кружку за кружкой. Сейчас Пол храпел, сидя на стуле у затухающего очага. Сэм медленно поднялся, потянулся и направился к двери.
Свежий ветер, задувавший с моря, ударил ему в лицо, освежая и возбуждая аппетит к тому, что предложила Пруденс. Ему хотелось поскорее выйти в море, оставив за кормой скучный, надоевший берег. Нельзя сказать, что Сэм не любил индейцев и диких животных. Но он провел детство в Плимуте, он любовался кораблями, входившими и выходившими из гавани во всей своей красе, и море стало частью его души. Впрочем, это было очень давно… В один холодный февральский день – в тот день ему исполнилось девять лет, но ни отец, ни брат, ни сестры об этом не вспомнили – он покинул дом и поднялся на борт фрегата «Британия».
Как давно это было…
И сейчас его снова ждал океан. Он даже слышал его голос – слышал рокот волн, набегающих на берег одна за другой. Сэм закрыл глаза и, откинув голову, вдохнул полной грудью свежий морской воздух. Море любило его, и, хотя оно было суровым учителем, он многому у него научился. А сейчас зов моря – этот зов сирены – был настолько сильным, что он решил не идти на свидание с Пруденс под ее проклятую яблоню. Прошагав несколько миль, Сэм добрался до берега океана и, усевшись на песок, стал смотреть на волны.
Он тяжело вздохнул. Море от него не уйдет. Оно всегда терпеливо ждет его. На рассвете он снова придет к этим скалам и будет наблюдать восход солнца, лучи которого окрасят воды в золотистые тона. Если, конечно, не будет дождя.
Сэм снова вспомнил о Пруденс. Как же давно у него не было женщины! Слишком давно, черт возьми.
Он поднялся и зашагал в сторону таверны. Миновав дубовую рощу, остановился и посмотрел на небо, чистое, с яркими звездами, освещавшими дорогу. Сэм улыбнулся. Завтра опять взойдет солнце. Он продолжил свой путь уже под соснами и вскоре уловил сладкие ароматы сирени, цветущих яблонь.
Да, яблоня… Где же, черт побери, это дерево растет? Он остановился, перевел дыхание. И снова зашагал под низко нависающими лапами сосен. Где-то закричала ночная птица. И кто-то прошелестел в прошлогодней листве, возможно, кролик. Вскоре деревья расступились, и Сэм вышел на залитую лунным светом поляну.
И тотчас же замер в изумлении.
Пение? Возможно ли?.. Вот опять. Где-то рядом звучал высокий чистый голос, прекрасный и волнующий, похожий на перезвон колокольчиков. То был чудесный женский голос, но песню эту Сэм слышал впервые. Очарованный, Сэм по-прежнему не двигался. Он боялся сделать даже шаг. Ему казалось: стоит пошевелиться – чудесное видение исчезнет, как исчезает мимолетный сон.
В центре поляны росла раскидистая яблоня, наполнявшая ночь своим ароматом. Под яблоней же в серебристом лунном свете стояла высокая стройная девушка, похожая на нимфу. Освещенная сиянием звезд, она казалась бесплотной. И это была совсем молоденькая девушка, почти девочка. Сэм нахмурился. Наверное, он сбился с пути, и если у него есть хоть капля здравого смысла, то ему лучше поскорее убраться отсюда и вернуться в таверну. Конечно, ему не следовало так накачивать себя элем – тогда бы не мерещились нимфы, поющие в лунном свете.
Все еще стоя на краю поляны, Сэм разглядывал юную незнакомку. Ночной ветерок разметал ее блестящие волосы, волнами спадающие к необыкновенно тонкой талии. Лунный свет серебрил ее шею и струился по высоким грудям. В этой несказанно прекрасной девушке было что-то загадочное, неземное, влекущее…
Сэм сделал шаг вперед, но все же не вышел из тени невысокой корявой сосны. Он вдруг нахмурился, вернувшись к реальности. Черт возьми, что происходит? Он надеялся встретить здесь Пруденс, а не бесплотное видение, поющее песни звездам. Нет, он не станет терять время на такую юную девушку, пусть даже она на редкость красива. Сэм еще больше помрачнел. Какого дьявола?.. Что она делает здесь совсем одна, ночью? Да еще и поет… Глупая девчонка. Ведь на нее могут напасть индейцы… или дикие животные… Да мало ли что может с ней здесь случиться. Он обязан сказать ей об этом!