Наивный Ник изумился равнодушию Голди. И корвет стремительно пошел вдоль ангелийского побережья, направляясь на юго-запад, к островам Сциллы. Места здесь казались унылыми даже летом, море усеивали подводные скалы, да и сами острова напоминали россыпи серо-зеленых камней. С вершины утеса мрачно глядел один-единственный большой форт.
Название островов было взято из гречанских мифов. Говорят, в здешних местах водилась Сцилла — гигантское морское чудовище.
Наступил вечер, взошла луна. Корвет встал на якорь. Завтра они выйдут из Пролива и возьмут курс в открытое море.
Голди сказала себе: она не будет знать покоя, пока на горизонте не покажется остров Мад-Агаш-Скар, да и после этого тоже. Потому что этот мерзавец Хэркон Вир, устроивший себе царство на Мад-Агаше, не вызывает у нее доверия.
Тинки сел.
— Мне нравится твоя наглость, — сказала Голди, сладкая, как нож в мармеладе.
— Да? И что же такого я натворил?
Голди хотела самым жестоким образом дать Тинки понять, что он сел без приглашения, но тут в открытую дверь влетел белый сгусток лунного света.
— Стой! — закричал Тинки.
Голди взвизгнула по-девчоночьи, что случалось с ней редко и выглядело даже забавно.
Белый комочек приземлился на стол.
— Это голубь, — сообщил Тинки.
— Заткнись, бестолочь! Думаешь, я слепая?
Голди окинула голубя взглядом, способным превратить несчастную птицу в камень. Но тот лишь взъерошил перышки и посадил на карту белесое пятно.
Это была птица наподобие той, которую Голди прислали в Ландоне, в таверне «Старый бык в кустах». На лапке у нее болтался клочок бумаги.
Черноволосая пиратка протянула руку, ее кошачьи глаза горели хищным огнем. Голубь взмыл в воздух, выпорхнул за дверь и поднялся на самую верхушку бизань-мачты. Голди и Тинки Клинкер с грохотом выскочили на палубу.
Никки Нанн тихо вскрикнул — он решил, что Голди по-прежнему жаждет его крови. Все остальные побросали свои дела и в тревоге ждали, что будет дальше.
— Идиоты! — заорала Малышка Голди, на этот раз в своей обычной манере. — Достаньте мне эту птицу! Она моя!
Руки потянулись к пистолетам. Один из матросов, стремясь получить награду, полез по снастям вслед за птахой. Голубь, взирая на суматоху блестящим черным глазом, посадил на голову верхолаза еще один белесый подарок.
— Мне нужна записка!
Щелкнул пистолет. Капитан Нанн, совладав с собой, закричал:
— Прекратить огонь! Не дай бог, нас услышат в форте! Решат, что напали франкоспанцы или что мы и есть враги, и разнесут нас в клочья.
Голди кипела от злости. Тинки снова вылез вперед, описав словами то, что все и без него видели:
— Смотрите! Улетает!
Лязгнул металл, возле его виска просвистела пуля. Голди, не слушая советов Наина и не думая об ухе Тинки, прицелилась в голубя, но промахнулась. Он взлетел в темно-синее небо и направился прочь, к юго-западному побережью.
— Голди! Капитан Голди! Смотрите-ка!
В протянутую руку Ника Наина упал клочок бумаги, отвязавшийся от птичьей лапки. Голди выхватила записку. И при свете левого кормового фонаря прочитала:
Остальная часть записки, видимо, осталась на лапке сбежавшего гонца. Но и этого было достаточно.
— Эль-Танжерина. Куда же еще?! — Глаза Голди зловеще сверкнули.
Этот взгляд поразил Наина. «Да она продала душу дьяволу!» — мелькнула у него мысль. Но, быть может, то была лишь игра теней, призрачный отблеск фонаря.
И тут из черноты ночи, из темной воды донесся странный звук, развеявший все его сомнения.
Низкий, гулкий, глухой, словно крик громадного зверя. И доносился он неведомо откуда — казалось, чудовище рычит где-то вблизи островов, а мгновение спустя протяжное эхо рокотало в открытом море.
— Что это?
Никто не знал, даже Тинки.
Ник Нанн ходил по морю не первый год. Да и Голди тоже, и все остальные моряки на «Розовом шквале».
Через несколько минут долгие, зловещие раскаты стихли. И больше не повторялись.
А вместо них…
На западе, среди мягких волн ненадолго успокоившейся Аталантики, из глубин поднялась громадная, колышущаяся, свернутая кольцами туша. Тускло блеснув в свете луны округлыми боками, она медленно ушла в пучину, оставив за собой молочно-белый след длиной в полмили. Постепенно рассеялся и он.
— Чудовище островов Сциллы!
Голди, побледнев от страха, вцепилась в руку Ника.
— Оно ушло?
— Будем надеяться, Гол… капитан Голди.
— Поднять якорь, — распорядилась она. — Сматываемся отсюда.