Мы хотим сравнить управление Алжира и Сале, который, вероятно, отчасти строился по его образцу. Однако сравнение Сале с Алжиром будет полезно для нас лишь в ограниченной степени, именно в силу связей последнего с Османской империей. За столетия Алжир впитал множество элементов турецкой культуры. Янычары в основном являлись приверженцами суфийского ордена Бекташи, довольно неортодоксального братства, в котором проявлялось много черт тюркского шаманизма, а в ритуалах иногда использовалось вино3. Знаменитая маршевая музыка янычар изначально была суфийским изобретением. Отец Дан, священнослужитель, прибывший в Алжир в 1630-е годы с целью выкупа пленников и оставшийся там составлять важное для нас сочинение по истории этого наместничества, так описывал церемонию вступления в должность Абд аль-Хасана Али в 1634 году, вскоре после его прибытия из Константинополя, где его утвердили новым пашой на следующие три года:
Для оказания почестей город выслал две превосходно оснащённые галеры. Офицерский корпус дивана собрался в количестве пятисот человек, чтобы встретить его в порту, где, пока он высаживался из своей галеры, в его честь был дан салют из примерно пятнадцати сотен орудий со стен фортов города и бортов корсарских кораблей (из которых около сорока были под парусами). Отсюда начал торжественный марш ага янычарского корпуса в сопровождении двух барабанщиков (кавус), за ними следовали главный секретарь с 24 айабаши – главными государственными советниками. Затем шли двумя рядами по двое бюлюкбаши в своих тюрбанах с большими плюмажами, потом ряды одабаши; после них промаршировали шесть турецких гобоистов, а мавры, что были среди них, играли одни на флейтах, другие же – на кимвалах, весь этот оркестр издавал престранный шум, порождавший в нас скорее страх, нежели удовольствие. Замыкал шествие новый паша, облачённый в знак мира в просторный белый халат. Он ехал на прекрасном варварийском жеребце, на котором была богатая сбруя; серебряная уздечка, шпоры и стремена были усыпаны драгоценными камнями; шёлковые поводья были унизаны бирюзой, а вышитая попона поражала своей изысканностью. В таком порядке процессия вступила в город, и паша занял предназначенную ему резиденцию4.
Интересно, что отец Дан упоминает об ужасе, возникшем в «наших» европейских сердцах от музыки. Вероятно, янычары были самыми первыми войсками в истории, начавшими использовать военную маршевую музыку, и когда их оркестры появились перед воротами Вены со всем своим рёвом и гамом, то рассказывают, что христианские солдаты бросали своё оружие и бежали от одного этого звука. Было бы любопытно узнать, размещал ли когда-либо оджак такой оркестр на борту корсарского судна (алжирские янычары сопровождали пиратов в качестве тяжёлой пехоты, вступая в бой, только когда вражеский корабль брался на абордаж и захватывался силой). Европейские пираты, действовавшие в Карибском море и Индийском океане в XVII–XVIII веках, как сообщалось, были весьма большими любителями музыки и нанимали профессиональных музыкантов, когда могли себе это позволить, но очевидно, что музыка предназначалась для их собственного удовольствия, а не была формой психологической войны!5