До прибытия баржи оставалась еще неделя или две, и я мог выиграть время.
Таков был мой план.
Благодаря ему я продолжил свое приятное пребывание в обществе мисс Корнелии и ее брата.
Прошла неделя, хотя, как мне показалось, пролетел один лишь день, и вот сообщили, что баржа из Теннесси подошла к пристани.
Первым моим побуждением было пожелать вслух, чтобы она находилась отсюда еще за тысячу миль. Но что было делать? Настало время уезжать.
Шкуры, которые отправлял мой хозяин, а также и мои собственные трофеи и съестные припасы, заготовленные на все время путешествия, были уже отправлены на баржу, а я все еще собирался.
Попрощавшись с мисс Вудли, но вовсе не так, как прощаются навсегда, я отправился к пристани. Мистер Генри сопровождал меня.
Я был удивлен и даже более огорчен тем, что капитаном баржи был не кто иной, как подозрительный мистер Блэк, грубые манеры которого некогда произвели на меня весьма неприятное впечатление. Стингер тоже был здесь в качестве помощника. Экипаж составляли четверо негров мистера Вудли-старшего.
Это открытие заставило меня раскаяться в своей опрометчивой выдумке: проплыть три тысячи миль в подобной компании, согласитесь, не слишком приятная перспектива! Но отступать было поздно, хотя капитан, кажется, тоже был недоволен тем, что я еду.
Все было уже погружено – и шкуры, и сундук с моими охотничьими трофеями, но мой собственный багаж и провизия лежали еще на земле под наблюдением негра, которому было поручено их сюда доставить. Экипаж, казалось, не обращал на них внимания и собирался уже убрать сходни.
– Мистер Блэк… так кажется? – сказал Вудли, обращаясь к капитану. – Я привел вам пассажира. Надеюсь, вы сделаете все возможное, чтобы его путешествие было приятным. Пожалуйста, позаботьтесь о нем, как позаботились бы обо мне самом.
– Пассажира?! – воскликнул Блэк с притворным удивлением, так как негры должны были уже сказать ему, что я еду на барже. – Но у меня нет места для пассажира!
– Как это нет?
– Ей-богу, нет!
– Ну, найдите где-нибудь, очистите от груза…
– У нас только и есть что маленькая комната, но в ней едва хватает места мне и Стингеру. А негры вынуждены кое-как ютиться между тюками.
– Вынесите тогда несколько тюков на помост. Вы скоро приплывете, да и, наконец, если пойдет дождь, можно их накрыть брезентом…
– У нас нет брезента.
– Тогда используйте шкуры.
– Но…
– Никаких «но», мистер Блэк! Вы слишком много себе позволяете!
Это было сказано тоном, не допускающим возражений.
Впрочем, если капитан и не желал принимать меня на борт баржи, у него не было для этого никаких серьезных причин. Почему же он так этому противился? Я не мог этого понять так же, как и Вудли, и его удивление перешло наконец в гнев.
– Послушайте, мистер Блэк, – сказал он. – Это баржа моего отца. Мой друг захотел воспользоваться ею для поездки в Новый Орлеан, и я ему обещал. Поэтому требую, чтобы вы приняли его на борт. Не смейте возражать и прикажите людям выкатить несколько тюков на палубу.
Блэк ответил, что хлопок намокнет и от этого могут произойти затруднения при его продаже.
– Да вам-то что за дело?! – окончательно взбесился Вудли. – Я за это отвечаю, а не вы!
Я никогда не видел Генри Вудли в таком гневе. Эти возражения в ответ на его приказания в моем присутствии и в присутствии слуг привели его в бешенство.
В таком состоянии я не решился сказать ему, что был бы не против остаться на плантации. Это походило бы на то, что я хочу избежать столкновения между Генри и капитаном. Впрочем, и мне самому вовсе не хотелось уступать этому субъекту. К тому же я и так загостился у Вудли; нельзя же мне было оставаться все время у них. «Уезжать так уезжать», – решил я и предпочел бы теперь скорее разместиться под открытым небом на палубе, чем вернуться на плантацию Генри.
Капитан перестал наконец ворчать и протестовать и согласился принять меня как пассажира.
Тогда оказалось, что места было даже больше, чем нужно, и не было никакой надобности трогать тюки. В каюте хватило места даже для моего чемодана и провизии.
Генри Вудли извинился за то, что произошло; я обещал навестить его весной. Мы обменялись дружеским рукопожатием, и баржа пустилась по течению «Отца вод»[4].
Глава XV. Необщительные спутники
Благодаря странным действиям рулевого, которым первые шесть часов был Стингер, мы продвигались весьма медленно. Вместо того, чтобы держаться течения, он его как бы нарочно избегал. То мы плыли вдоль одного берега, то вдруг сворачивали к другому.