«Еды хватит надолго» — так сказал мне Хогг.
КЭРРИ ВОГ
Дитя Нимфы
Перевод Г. Соловьевой
Грэйс не видела капитана. Маршал велел приковать их по разные стороны перегородки, надвое разделяющей камеру. Она закрыла глаза и представила, будто чувствует его сквозь фут камня и известки, разделившие их. Слабая как ребенок, усталая как смерть, она повисла на цепях. Браслеты кандалов врезались в запястья.
— Грэйс, ты не спишь? Слышишь меня?
Из-за стены донесся свистящий шепот Алана. Всего несколько шагов, и она его увидела бы. Если бы могла шагнуть.
Она подвигала челюстью, растерла лицо, еще саднившее от побоев.
— Да.
— Сошлись на свой живот. Маршал не посмеет тебя повесить. Я не желаю видеть, как тебя вешают.
— Нет. Я умру с тобой, для меня больше ничего не остается.
— Черт тебя подери, Грэйс.
Она болезненно хихикнула:
— И тебя туда же.
Они вместе плыли от края мира. В тот раз, у Железного Зуба, до смерти оставалось совсем немного. Это просто новое плавание, и оно очень скоро закончится. Петля вокруг шеи, мгновение страха, потом — ничто. Вот и хорошо. Ей только хотелось бы еще разок увидеть его.
Она слышала его булькающие вздохи — от побоев у него в груди скопилась кровь.
— Мистер Ларк, вы — лучший первый помощник, какого мне доводилось видеть. Вы всегда исполняли приказы своего капитана. Так вот, я приказываю вам жить. Я приказываю вам выжить и вырастить нашего ребенка. Вы меня понимаете?
— Не проси меня об этом, Алан. Пожалуйста, не проси.
Лицо ее было так избито, что она не чувствовала, текут ли слезы. Все тело онемело.
Железная дверь камеры открылась. Маршал Хеллварта вошел с командой солдат, те полукругом встали перед капитаном «Нимфы» и его первым помощником.
— Капитан Алан. Мистер Ларк. Рад встрече.
Маршал не знал. Они избили ее, когда взяли «Нимфу» штурмом, но обшарили бегло, искали только оружие. Маршал слишком спешил вздернуть всю команду, пока они не устроили побег, взбудоражив всю округу. Волосы у нее были обрезаны коротко, свалявшаяся челка свисала на глаза. Грудь туго перехвачена повязкой. Она одурачила всех, ведь никому и в голову не пришло бы искать среди пиратов женщину.
— Я принес вам на подпись признание. Это ускорит процесс.
Она плюнула в его сторону кровавым сгустком мокроты. Не видела, попала или нет, но кто-то проворчал:
— Ублюдок!
— Давай, — тихо произнес Алан. — Скажи им.
«Живи. Это приказ». Но он уже не капитан, раз потерял свой корабль.
Звякнули цепи — Алан выпрямился. И заговорил — звонко и властно. Боже, он все равно капитан, чтоб его черти взяли.
— Мой первый помощник не может подписать признание, маршал.
— Почему бы и нет?
— Я скажу вам одному. Прикажите своим людям выйти. — Маршал нахмурился, и Алан прибавил: — Ради бога, чем я могу теперь вам угрожать? Даю слово, это не уловка.
Маршал отослал солдат, они остались втроем. И Алан сказал ему:
— Имя проставлено неверно.
— Ничего подобного, я перечислил все клички Грегори Ларка…
— Грэйс Ларк. Ее зовут Грэйс Ларк.
Она закрыла глаза. Вот и все. Алана они все равно убьют, а она останется жить. И помнить.
Маршал, человек решительный, представительный, со стальной сединой в волосах и ровно подстриженными баками, подошел к ней с ножом в руке. Вспорол на ней рубаху, оторвав пуговицы. Разрезав нижнюю рубаху, он увидел повязку. Разрезал и повязку. Она в упор смотрела на него, но он не встречался с ней взглядом. Ошеломленный, он отступил на шаг-другой. Один короткий взгляд — и он отвел глаза. Почти нежно свел края рубахи.
— И еще. Она носит ребенка. Я должен за нее просить о милости к ее чреву, раз сама она отказывается это сделать.
— Проклятие… — Маршал заговорил громче. — Вы просили меня отослать людей, чтобы эта история не стала всеобщим достоянием.
— Я вижу, мы понимаем друг друга, маршал. Со мной делайте что хотите. Я все подпишу. Но ее пощадите.
Маршал Хеллварта прошел за перегородку. Ключ повернулся в замке, перо проскребло по бумаге. Алан подписал отказ от жизни.
— Благодарю вас, капитан. Что до остального, я сделаю все, что в моих силах.
Грэйс что было мочи натянула цепь, но только ссадила себе запястья. Свежая кровь вытекла на запекшиеся шрамы.
Маршал кликнул своих людей. Двое подошли расковать Алана. Когда его подвели к двери, он вывернулся в руках тюремщиков, чтобы взглянуть на нее. Лицо его было залито кровью, волосы прилипли к ране на лбу. Он вряд ли удержался бы на ногах без поддержки солдат. Ей хотелось броситься к нему.
— Приказ, — напомнил он, и его уволокли из камеры.
— Мистер Ларк пока останется с нами, — сказал маршал своему помощнику.
И они тоже вышли, оставив ее одну.
Она выкрикнула его имя. Она кричала им вслед хриплым, надсаженным голосом. Она разучилась визжать по-женски.
Они вешали команду партиями. Шесть раз она слышала, как открываются люки под виселицей, как скрипят веревки. Капитана Алана повесили отдельно. Толпа приветствовала его криками.
Грегори Ларк числился в списках повешенных. Маршал перевел ее в другую камеру, дал другую одежду, и она снова стала Грэйс. Он продержал ее два месяца, пока ее беременность не стала явной. Тогда он завязал ей глаза и посадил в закрытую повозку. Повозка ехала целый день. Грэйс не видела куда. Остановив повозку, он высадил ее на дорогу.
— Я сохранил вам жизнь и вашу тайну. Это наименьшее, чем я мог ответить на благородство Алана. Я прошу об одном: вы никогда больше не должны ступать на борт корабля. Обещайте.
— Обещаю, — безразличным тоном отозвалась она.
Маршал снял с нее повязку и вернулся в повозку.
Повозка развернулась и скрылась в туче пыли.
Она огляделась. Рядом оказалась деревушка — рыбацкий поселок прямо на берегу. Море всегда будет рядом, не даст забыть о себе.
Вдова Грэйс — под таким именем ее знали в Рофусе — не понимала, как это фунт сельди в приморском городке может стоить дороже фунта говядины. Но, как видно, на рыбу был не сезон. Что ж, стало быть, в ее таверне «Дитя Нимфы» завтра будут подавать мясное рагу. Она уложила мясо в корзину и повернула к дому.
Она не спешила и прошла мимо пристани. Рофус не тянул на морской порт. Большие суда обычно проходили мимо, туда, где на побережье лежали большие города и были дороги, необходимые для торговли. Малые суда останавливались здесь починиться и запастись провиантом. Изредка заходили и крупные, привлеченные низким портовым сбором. На скалистом мысу власти поставили маяк и держали гарнизон из солдат-ветеранов. Им полагалось отпугивать пиратов. Единственная дорога тянулась за холмы вглубь страны. Здесь было захолустье — несколько рядов дощатых построек, ставших серыми от ветров и соли, да несколько причалов, выкрашенных в черный цвет рачками и тиной. Жизнь в колонии поддерживали рыбаки. Рыба ловилась отлично, и рыбакам не было дела до заходящих в гавань кораблей. Что корабли, что чайки, с криками кружившие над их лодчонками.
Новый корабль встал на якоре вдали. Из тех новых галеонов, где вооружения довольно, чтобы одним залпом сровнять Рофус с землей. Гарнизон как будто не беспокоило появление неизвестного корабля. Грэйс видела его впервые.
В сущности, Грэйс искала Кэт — хотела проверить, не бродит ли девчонка по берегу, горящими глазами засмотревшись в море, когда ей следовало бы смотреть за таверной. Красотка Кэт, светловолосая, стройная, гуляет по поселку, задрав нос. «Загордилась», — поговаривали люди, но Грэйс нравилась гордость дочери, и тем усерднее она распекала за нее девчонку. Порой Кэт до смерти пугала ее. Ей чудилось, что однажды она вернется домой и узнает, что Кэт сбежала на поиски приключений. От этой мысли под ложечкой возникала чугунная тяжесть.