— Слушайте, я вашего брата не очень-то люблю, — проскрипел я дельфинам, но они плыли себе по каким-то своим дельфиньим резонам и чихать на меня хотели.
Мне казалось, что голова у меня превратилась в гнилой арбуз, а руки раздуло, так что они стали как калебасы, а соски распухли и сделались с вишню каждый.
— Когда я наконец подохну? — спросил я дельфинов, но в ответ услышал все то же дурацкое «гульк-гульк».
Я пил морское мартини и болтал со всеми девушками, которых никогда не целовал. У всех них поголовно груди были что дыни, а сами они были покрыты поблескивающими чешуйками. И когда только все девушки на свете успели превратиться в русалок? Потом русалки обернулись пиратами и окружили меня. Одежда на них выцвела от солнца и побелела от морской соли, лица тоже, и они уставились на меня водянистыми глазами.
— Капитан Ситцевый Джек, — сказал один и махнул передо мной треуголкой. — Гульк?
— Отвали, — просипел я.
— Энн Бонни, — произнесла другая пиратка и плюнула в меня морской пеной.
— Мэри Рид, — добавила третья и выстрелила в меня обломками кораблекрушения — мокрой щепой и клочками канатов.
— Бешеный Кашалот.
— Грог.
— Кортик.
— Дред.
Всего их была чертова дюжина, и обращались они ко мне как живые, настоящие, будто и не призраки. Я засмеялся над ними и попытался утонуть.
— Эй, разбудите его, ему надо попить воды.
— Думаешь, он тоже нашел бутылку?
— Нет, не похоже.
— Может, бросить его обратно в море, а?
— Это вы меня собираетесь бросить? О черт, мне и так хреново, — распухшими, ватными губами проговорил я.
Надо мной колыхались пальмовые листья, навевали прохладу.
— О, заговорил. Привет!
Надо мной наклонилась дамочка моего возраста и не слишком нежно шевельнула меня ногой.
— Э-э-э… так я жив?
— Угу. Я Энн, а вот она — Мэри.
Подошла вторая. Обе загорелые до черноты, будто все лето провалялись на пляже. Никаких вам чешуйчатых хвостов, нормальные ноги, а мордашки счастливые, довольные. Мне они не понравились.
— Я спрыгнул с круизного лайнера. Потом дельфины притащили меня сюда. Зачем-то. Лучше бы бросили помирать. Лучше бы мне утонуть.
— Потрясающая история! — процедила Мэри.
— Ну, он очухался? — Это подошел их главный и обнял обеих девиц. Он мне тоже сразу не понравился. — Привет, я Джек.
— Потрясающе, — уронил я и сел.
Рядом со мной валялась темная бутыль. Я схватил ее и сделал добрый глоток.
— Ты что, это же не вода! — воскликнул Джек, но ром уже обжег мне горло.
Я глянул на них и увидел выбеленных солью и ветрами пиратов. Картинка замерцала и пропала.
— Ах вы полоумные флибустьеры! — сказал я и сообразил, что понятия не имею, кто такие флибустьеры.
Энн принесла мне воды, тоже в бутылке, я попил, но бутылку с ромом им не отдал. Потом шатаясь поднялся, в каждой руке по бутылке, и увидел сотни психов-компьютерщиков, двинутых программистов, сосредоточенно согнутых над своими машинами, тщательно укутанными в прозрачную пленку. Ну и уроды! Кто слишком жирный, кто, наоборот, скелет скелетом, и все, как на подбор, немытые. По песку тянулись, переплетаясь, сотни же кабелей.
— Господи Боженька ты мой, ну ты и шутник! — Я возвел глаза к небу. — Подстроил, чтобы меня захватили придурки-программисты? Ничего лучше не придумал?
Мэри, Энн и Джек разбрелись к свободным клавиатурам и мониторам.
— Та-ак, пошла, пошла, родимая! — радостно заорал какой-то мужик в розовой рубашке.
— Бей их сильнее! Вирусами их, вирусами! Чтоб был полный хаос! А потом мятеж! А потом свобода!
— Активировать псевдоавтономную сеть!
— Активирована!
— Включить водоотвод! Запускаем веганов!
И все забарабанили по клавишам. Рожи у них при этом были радостные, ликующие, и меня это разозлило как не знаю что.
— Да вы просто орава идиотов! — сказал я и поднес к губам бутылку.
Вообще-то, я хотел глотнуть воды, но перепутал бутылки и отпил еще рому.
Я покачнулся и чуть не упал на палубу, которая и так ходила под ногами ходуном.
В чем дело?!
Я огляделся и увидел, что я на пиратском корабле, а на мачте развевается «веселый роджер», а вокруг просоленные пираты ставят паруса, бойко карабкаются по вантам, вяжут узлы, и на нас несется огромная волна. Шестеро мужчин, напрягая все силы, ворочали тяжеленную пушку — вот подтолкнули к борту, вогнали клинья под колеса и, чудом удерживая равновесие, кинулись к следующей. Капитан смотрел в подзорную трубу и стоял, опершись одной ногой о деревянный сундук. Когда он опустил трубу, я узнал в нем Джека.
Хватаясь за все, что попадалось под руку, я проковылял к нему и сказал:
— Не понимаю, что творится!
Он ощерился и сунул подзорную трубу в карман, потом ухватил штурвал и резко повернул его вправо.
Я проследил его взгляд и увидел корабли под георгиевским флагом.
Англия?
— Мы что, сражаемся против Англии?
Джек вскинул свой древний пистолет и выстрелил. Потом обернулся ко мне и сказал:
— Погибнуть в морском сражении — не самая легкая смерть. Так что молись, братец, если тебе есть о чем молиться, — чтобы умереть с миром.
Корабль вновь качнуло, да так, что желудок у меня подлетел к горлу. Краем глаза я увидел слева по борту еще один корабль, который шел вровень с нашим, шел под линялым красным флагом. Справа от нас стремительно несся другой. Может, это и есть смерть? Может, это у меня такие предсмертные видения? Пусть будет так. Ох нет, пусть я лучше ошибаюсь.
Когда корабль взлетел на гребень следующей волны, я рухнул на занозистую палубу.
То есть не на палубу. Колени мои с силой ударились в горячий песок.
— Это не галлюцинации, — произнес я. — Это я, наверное, умираю.
Но ни один из них даже не оторвался от компьютера. Я поднялся и принялся бродить, а они и ухом не вели, знай себе стучат по клавишам, и над пляжем разносится сухой такой скребущий звук, точно тысячи крабов бегут по песку.
Какая-то девица крикнула:
— Глубинные проблемы автономной сети!
— Она не выдерживает нагрузки? Замедлилась передача данных?
— Нет, работает, но черепашьим темпом! Нужно подождать, тогда мы вклинимся и зададим жару кракену.
— Как же, зададите вы, головорезы, разрази меня гром! — буркнул я и понял, что от рома стал как-то странно изъясняться.
Вокруг поднялся гомон, и я вновь очутился на борту пиратского корабля. На нас шел огромный британский галеон. По сравнению с ним наше судно казалось жалкой скорлупкой, а мы — комариками. И другие суда наших соратников тоже брали в клещи такие же мощные галеоны.
С нижних палуб британского судна выдвинулись черные рыла пушек. Оглушительный залп сотряс воздух, за ним еще два. Наш корабль качнуло, все заволокло клубами дыма. Один из пиратов лежал на палубе, с обрубками вместо ног, и пронзительно, надрывно кричал. Другой вспыхнул, как факел, и сиганул за борт.
Джек нахмурился и поднял пистоль. Еще один выстрел в сторону галеона.
Бух! Полетела щепа.
Бух! Ядро ударило в мачту, и дерево застонало.
Бух! Еще двое убитых.
Наш корабль начал тонуть. Пираты подобрались к одной из пушек и зарядили ее, и ядро полетело в галеон, потом еще и еще. Бух! Бух! В цель! И еще раз в цель!
Но мы все равно тонули, и британцы все равно бомбили нас без всякой жалости. Я кинулся к Джеку:
— Что мне делать?
Ничего.
Потому что я опять стоял на пляже, голова у меня шла кругом, и я с трудом понимал, как сюда попал и на каком я свете.
— Умираю! — простонал я и на этот раз приложился к правильной бутылке — с водой.
Мимо пушечным ядром пролетел чернявый парень, сыпля итальянскими проклятиями. Он закинул свой ноутбук в море.
— Усильте маскировку! Нам перекрывают питание! — Одна из пираток подняла голову от монитора и тотчас уткнулась обратно.