— Тут даже синяков не набьешь, — насмешливо заметил Купер, но Перкин трясущимся пальцем показал на бревно, которое лежало поперек тропы, одним концом нависая над ямой. Он едва не поставил ногу на конец бревна. Если бы он так сделал, другой конец поднялся бы. А другой конец бревна…
Онемев все до единого, пираты проследили за взглядом Перкина. Длинное бревно было установлено на обтесанном камне. Если бы оно качнулось, то сшибло бы деревяшку над ним… на которую опиралась другая деревяшка… и так далее — до самой вершины крутой горы, до самой груды каменных глыб, тщательно сложенной так, чтобы при малейшем движении обрушиться на тропу.
— Разрази меня Господь, — выдохнул Купер.
— Хороший он, однако, был каменщик, этот монах, — заметил Джессап с вымученным смешком.
— Но нас он не поймал. Я же говорил — мне улыбнулась удача! — воскликнул капитан Сталвин. — Перкин, тебе полагается двойная доля за острые глаза. Мы пойдем дальше, и пусть каждый, черт побери, глядит себе под ноги и вообще смотрит в оба, чтобы не проворонить еще что-нибудь!
Джон стал думать о монахе, который остался один-одинешенек, когда перемерли все индейцы, и как он, наверно, бродил по джунглям и все сильнее сходил с ума и ставил ловушки на двоих братьев, бормоча латинские слова, потому что ничего у него не осталось, кроме жажды мести. Может, он и сейчас наблюдает за ними? Изможденный, в сутане, превратившейся в лохмотья. Может, он залег в засаде прямо за следующим поворотом, мечтая задушить первого встречного своими четками…
— Там сломанные инструменты, — сказал Перкин. — И тропа становится шире.
— Мы подходим к копям? — спросил капитан Сталвин.
— Может быть, — ответил Перкин. Он отбросил несколько пальмовых листьев и уставился в сумрак. — Там что-то вроде шахты. Тьфу! — Он мотнул головой. — Воняет!
Перкин быстро схватил свою полоску парусины и завязал наподобие маски, закрыв нос и рот, и все остальные сделали так же, кроме Джона, у которого полоска оказалась короткая. Он прижал ее к носу, моля Бога, чтобы воняла какая-нибудь дохлая свинья. Пираты осторожно двинулись дальше и вскоре вышли на прогалину, где находилась шахта.
Поблизости не было никаких следов; песчаную почву давно выровняли ветер и дожди. Валялись разломанные бочонки и развалившиеся корзины, в которых индейцы таскали мусор. А у входа в шахту…
Капитан Сталвин несмело шагнул вперед, подняв саблю и поглядывая по сторонам. Он дошел до самой шахты, и никакие четки не обвились змеей вокруг его шеи и не задушили его. Капитан посмотрел на то, что стояло у входа, — Джон теперь рассмотрел, что это была корзина, — и рассмеялся.
— Господи боже мой! — крикнул он. — Ну, я же говорил — мне улыбнулась удача!
Он нагнулся к корзине и вытащил оттуда камень, из которого, словно растопыренные пальцы, торчали изумруды. Остальные пираты подбежали и увидели, что прогнившая корзина до краев полна необработанных изумрудов, и они так и сыплются из дыр. И корзина там оказалась не одна — рядом выстроилось еще несколько, они цепочкой уходили в пещеру, и в каждой было до самого верха зеленых камней, покрытых тонким слоем пыли и сухих листьев.
У Джона от изумления глаза на лоб полезли. Он вместе со всеми принялся хватать изумруды и совать в карман, отпихивая в стороны тех, кто попадался под руку. Джессап попробовал взять целую корзину, но она развалилась, и изумруды рассыпались по полу пещеры, и Перкин рухнул на колени и стал собирать их.
— Глядите! — Он показал дальше, вглубь пещеры.
Там, за грудой какого-то хлама, стояла еще одна корзина. Похоже, в нее складывали отборные камни, — они были более густого зеленого цвета, гораздо крупнее и, судя по отблескам света, отличались такой чистотой и совершенством, каких Джону никогда не доводилось видеть.
Перкин рванулся туда на четвереньках. Купер ринулся следом, словно хотел добраться первым, и в спешке споткнулся о груду мусора. Коленом он задел конец спрятанного под ней бревна. Бревно дернулось. Другой его конец ударил прямо по деревянной подпорке, поддерживавшей крышу шахты. Раздался скрип, подпорка пошатнулась, с потолка посыпались пыль и камни…
Что было дальше, Джон не видел, потому что со всех ног кинулся к свету. Он успел выбежать из пещеры, и капитан Сталвин успел, и Джессап тоже. Появились Бисон и Кольер — они выскочили прямо перед тем, как из устья шахты изверглось облако пыли, а потом послышался приглушенный рокот — это рухнул потолок.
Джон только успел подумать, что Перкину, похоже, не видать двойной доли, когда они с Купером, шатаясь, показались из пещеры, пыхтя и откашливаясь, с головы до ног бурые, как будто вывалялись в грязи. Когда их хорошенько обсмеяли, среди пиратов зародилась мысль выпотрошить Купера — за то, что повел себя как дурак, прыгнул прямо в ловушку и завалил самые хорошие изумруды. Но капитан Сталвин поднял саблю между Купером и остальными.
— Отставить. Мы же набили карманы, так? И ни один человек не погиб, когда обвалилась крыша. Значит, мне опять повезло! — Он клинком указал на рассыпанные кругом изумруды. — Собирайте их и несите на корабль. Завтра вернемся сюда с парой лопат и посмотрим, удастся ли еще что-нибудь откопать.
Джон, как и все, послушался и принялся поднимать камни. Он только-только задумался о том, как приятно быть пиратом, собирать самоцветы, словно землянику на лужайке, как заметил прехорошенький зеленый камень, лежавший, как ему показалось, на кучке сухих палочек. Джон протянул руку к изумруду и вдруг понял, что это кости руки. Он пригляделся и увидел рядом череп.
— Тут мертвец! — завопил он.
Капитан Сталвин и прочие подошли посмотреть.
— А, так это монах, — произнес капитан Сталвин, показывая на клочки коричневой сутаны. — Смотрите, вот его четки. Ха! Умер, не успев улечься в могилу. Ну вот и разгадка всех тайн.
— Нет, — выдавил Джессап едва ли не шепотом. — Кто его застрелил?
Все разом умолкли, уставясь на череп, в котором и правда зияла круглая дыра. Бисон кончиком сабли повернул череп, и из глазницы выкатилась мушкетная пуля.
— И вот еще что, — продолжал Джессап по-прежнему тихо. — Он давно истлел. А сейчас-то что воняет?
Джона прошиб ледяной пот, несмотря на жару. Бисон облизнул палец, поднял его и, обернувшись, посмотрел на джунгли, откуда дул ветер.
— Пахнет, однако же, не падалью, — пробормотал он.
— Падаль это или гнилая капуста, ближе я подходить не желаю, — заявил капитан Сталвин. — Давайте-ка тихо-мирно вернемся той же дорогой, какой пришли, ясно? Тихо и быстро, ребята. Моя удача нас выведет.
С этими словами он повернулся; но вдруг прогремел выстрел и швырнул его наземь, и в петлице у капитана, словно красная роза, расцвел фонтанчик крови.
Падая ничком на землю, Джон заметил, как в кустах кто-то пригнулся. Снова загрохотали выстрелы, словно стреляли трое или четверо — и все они засели в джунглях, откуда пираты только что вышли. Бисон прокричал команду, и Джон метнулся в заросли по другую сторону скелета монаха и распластался за поваленным деревом, куда Бисон успел первым. Джессап и Перкин лежали за таким же стволом в нескольких футах от них, а Кольер подбежал к ним, держась за руку, в которой застряла мушкетная пуля. Купера они больше не видели.
Когда Джон перекатился, чтобы прицелиться, Бисон уже успел перезарядить мушкет. Он положил ствол на бревно и выстрелил в заросли на другой стороне поляны. Джон зарядил свой мушкет и последовал его примеру, и Кольер с Перкином тоже, и несколько минут стояла оглушительная пальба. Мушкетные пули кромсали листву со всех сторон.
— Этот чертов испанец все-таки врал, — произнес Бисон, перезаряжая мушкет. — А я что говорил? Но кто же станет меня слушать…