Сама капитан возлежала в огромной ванне, в розовой пене с ароматическими добавками. Тут и там шипели солевые шарики. Черная Элис не могла отвести глаз. Ванны она не видела уже семь лет. И порой мечтала вот так же понежиться.
— Капитан, — начала Элис, потому что Пастырь, похоже, говорить не собирался, — мы считаем, вы должны знать, что мы обнаружили опасный груз.
Капитан Сонг лениво подняла бровь:
— Дорогуша, вы полагаете, мне это неизвестно?
Вот черт! Но Черная Элис не собиралась сдаваться:
— Мы решили удостовериться.
Капитан вытащила из воды длинную ногу, чтобы оттолкнуть от края ванны обнимающуюся парочку. Они повалились на пол, толкаясь и царапаясь в борьбе за право быть сверху, но не прерывая поцелуя.
— Ах, вы решили удостовериться.
Темные глаза сверлили вспотевшее лицо Элис.
— Очень хорошо. Скажите мне, что вы узнали. И тогда вы поймете, что я уже в курсе, и успокоитесь.
Пастырь издал недовольный гортанный звук, который можно было истолковать как «Я тебе говорил».
Когда Элис присягала на верность капитану Сонг, она сделала надрез на большом пальце и пролила кровь на палубу, чтобы «Лавиния» запомнила ее запах. Тогда Брэдли казалось, что, набрав в легкие побольше воздуха, она совершила решительный прыжок. Вот и сейчас у нее было такое же ощущение.
— Там мозги, — отчеканила Элис. — Человеческие мозги. Краденые. Черный рынок. Грибы…
— Ми-Го, — прошипел Пастырь, и капитан оскалилась, демонстрируя невероятно белые крепкие зубы.
Он послушно прикусил язык, но не ретировался, и Черная Элис исполнилась благодарности, пусть и совершенно нелепой.
— Ми-Го, — повторила Элис.
Ми-Го, Грибы, какая разница? Они пришли с окраин Солнечной системы, с черных ледяных глыб облака Эпика-Оорта. Как и буджумы, Ми-Го обладали способностью «плавать» среди звезд, передвигаться в космосе без защитных приспособлений.
— Они собирают их. Это черный рынок. Никто не знает, зачем они это делают. Естественно, это незаконно. Мозги… они там живые. Сошли с ума, полагаю.
Вот и все. Вот и все, что могла сказать Черная Элис. Она решила, что дальше будет помалкивать.
— Я поняла, — произнесла капитан, нежась в ароматной пене и с удовольствием вытягиваясь в ванне.
Кто-то подал ей бокал белого вина, тут же запотевший. Она не пила из щербатых пластиковых бутылок.
— Разве Ми-Го не заплатят за этот груз? Они добывают редкие минералы по всей системе. Говорят, они невероятно богаты.
— Так и есть, капитан, — поддакнул Пастырь, когда стало ясно, что из Элис больше не вытянешь ни слова.
— Хорошо, — ответила Сонг.
Элис почувствовала, как дрогнул пол под ногами, и раздался звук, означавший, что «Винни» принялась жевать. Ее зубы разделаются с «Жозефиной Бейкер» очень быстро. На глаза попались джилли. Те самые с грузовоза? Элис никогда их не различала, если только у них не было шрамов. Эти двое тряслись от страха, вцепившись в свои кандалы.
— Нас ведь не волнует, кто нам платит, вы согласны? — улыбнулась капитан.
Черная Элис понимала, что пора бы уже перестать думать о цилиндрах. Слово капитана — закон. Но это как чесотка, не остановишься. Контейнеры составили внизу, в третьем трюме, там, где их никому никогда не найти, ни одно оборудование не засечет. Холодные, покрытые конденсатом, распространяющие вонь, которая казалась живым существом.
И Элис все думала. Пустые? Или там мозги, человеческие мозги, пораженные безумием?
Сама мысль доводила ее до бешенства, и наконец спустя четыре смены после захвата «Жозефины Бейкер» Брэдли решила, что обязана посмотреть.
— Что за глупость, Черная Элис, — бормотала она себе под нос, спускаясь в трюм. Бусины в волосах звенели, касаясь сережек. — Глупо, глупо, глупо.
«Винни» исправно освещала ей путь биолюминесценцией, нисколько не беспокоясь о том, была Черная Элис идиоткой или все-таки нет.
На вахте у главного трюма стояла Полурукая Салли. Они обменялись кивками. Черную Элис частенько посылали с поручениями для машинного отделения и других отсеков, потому что она не курила дури и не жульничала, играя в карты. Ей доверяли.
Элис совсем не хотела этого делать, но вот она здесь, и от вони из третьего трюма ее просто выворачивало. Может быть, если она все для себя прояснит, то навязчивые мысли наконец покинут ее.
Элис открыла люк, и дурной запах вырвался наружу.
Просто металлические цилиндры, плотно, герметично закрытые. Никаких щелей, откуда мог бы пробиваться запах настолько отвратительный, что Элис пожалела об отсутствии респиратора.
Нет, это было бы подозрительно. Ей вообще не следовало соваться сюда, но, о боги и маленькие рыбки, эта вонь… Даже когда дышишь через рот, не лучше. Элис ощущала смрад в глотке, как бывает с запахом подгоревшего масла, который забивает ноздри и словно заполняет все полости тела.
Как можно тише Брэдли переступила порог и зашла в помещение. «Лавиния Уэйтли» услужливо включила свет, не просто биолюминесцентный, а светодиодный, имитирующий дневное освещение, который обычно использовали во время транспортировки растений и животных. Элис прищурилась — гладкие бока цилиндров ослепительно засверкали. Она двинулась вперед и обнаружила, что контейнеры не доходят ей и до пояса.
«Я просто поброжу здесь», — заверила себя Элис. И тут же опасливо коснулась ближайшего цилиндра. Воздух был такой сухой, что конденсата не образовывалось: в течение долгих недель между захватами добычи на борту воцарялась настоящая засуха — у всей команды трескались губы и шла носом кровь. Впрочем, поверхность цилиндров оставалась холодной. И была покрыта чем-то жирным, вроде машинного масла. Элис отдернула руку.
«Не стоит открывать ближайший к входу…» И тут Брэдли осознала, что собирается заглянуть в контейнер. Здесь должен быть секретный замок или кодовая панель… Она механик, в конце концов.
Элис остановилась в третьем ряду и осмотрелась. От вони кружилась голова.
Все оказалось довольно просто. На противоположных сторонах цилиндров располагалось по три углубления. Они предназначались для рук немного меньших, чем человеческие. Элис приложила к ним пальцы и с силой нажала.
Раздалось характерное шипение, крышка поднялась. Брэдли только радовалась, что вонь не сделалась сильнее. Элис нагнулась — рассмотреть содержимое. Прозрачная мембрана защищала некое желеобразное вещество, наполнявшее цилиндр. «Винни» хорошо его освещала.
В этом «желатине» что-то хранилось. И едва свет коснулся серой массы, Элис готова была поклясться, что это жалкое, бестелесное «нечто» вздрогнуло.
Она поспешила закрыть цилиндр, едва не прищемив кончики пальцев, — с такой силой захлопнула крышку.
— Прости, — шепнула Элис, хотя, господи боже, несчастное «нечто» не могло ее слышать. — Прости, прости…
И бросилась к выходу, сильно ударившись бедром о косяк, нервно заколотила по кнопкам, чтобы этот чертов люк поскорее закрылся. А потом в углу рухнула на колени, и ее рвало до тех пор, пока перед глазами не потемнело и пока все запахи и вкусы не перебил один — желчи.
«Винни» поглотит недавнее содержимое желудка Черной Элис, как поглощала, фильтровала, перерабатывала и выводила все отходы команды. Дрожа всем телом, Брэдли выпрямилась и начала долгий подъем из трюмов.
Добравшись до первого, она вынуждена была остановиться, прижавшись плечом к гладкой, мягкой, бархатистой коже «Винни» и тяжело хватая ртом воздух. И хотя «Винни» не стала бы слушать ее, ведь Элис не капитан и не один из главных механиков, она все же прохрипела:
— «Винни», прошу, воды…
И как же удивилась Брэдли, когда на боку «Винни» образовалась выпуклость в форме раковины, куда немедленно потекла струйка холодной воды.
Что ж, теперь Черная Элис знала наверняка. Но по-прежнему была бессильна изменить ход событий. Она не капитан, и, если станет болтать лишнее, вокруг решат, что она со странностями. Еще мятеж устроит… Черная Элис вовсе не хотела привлекать внимание капитана Сонг и особенно давать повод для подобных слухов. Она старалась не поднимать головы и делала свою работу молча, ни с кем не обсуждая ночных кошмаров.