Он не смог удержаться от улыбки.
Чейсон посмотрел на Антею. Та ему грустно улыбнулась, а затем отступила назад.
— Адмирал, — пробормотала она. — Я рада, что вижу, как вы вернулись домой.
— Так ты не собираешься предста… — Чейсон не дал Венере договорить, потому что притянул ее к себе и яростно и долго целовал. Когда он отпустил ее, она сказала: «Ого» — и ничего более.
— Антея, — сказал Чейсон, оборачиваясь в ее поисках, но та уже миновала стрелков, с шумом спускавшихся по ступеням галереи к дверям. Ему захотелось побежать за ней, но дальше-то что? Его сковал ужасный паралич, а потом мгновение ушло, и она исчезла из виду.
Венера проследила за его взглядом.
— Богатое на события было время, — сказала она, практически сделав из утверждения вопрос.
— Это ты стреляла? — Он кивнул на неподвижное тело Адриана Семпетерны III.
Прежняя Венера ухмыльнулась бы и не преминула порисоваться, но у этой, разглядывающей павшего владыку Слипстрима, на лице появилось куда более сложное выражение.
— Без сомнений, это еще обернется чем-нибудь малоприятным, — сказала она отстраненным тоном.
Их внезапно обступили ликующие люди. Вперед выступил Ричард Рейсс и пожал Чейсону руку.
— Отменный план, старина. Сработал как часы.
— Я не знал, все ли получили мои сообщения, — сказал он. — И вообще… — Он прищурился на неожиданно появившееся новое солнце, разбросавшее пыльные лучи света по всему залу. — Этого я не планировал.
— Зато мы планировали. — Через обломки осторожно шагал седовласый человек в очках. Позади него набралась уже приличная и постоянно растущая толпа мужчин и женщин в обычной уличной одежде. В разбитые двери в дальнем конце зала втягивались еще люди.
Седой мужчина подошел и протянул руку:
— Мартин Шемблз, из Эйри. Это там наше солнце, — сказал он. — Построено для нас благодаря вашему другу, адмирал. Одному молодому авиатору, который одно время работал на вашу жену.
Чейсон удивленно моргнул.
— Но ведь не… Хайден Гриффин же?
— Он шлет привет с новой территории Эйри, выкроенной из зимы светом нашего нового солнца. — Шемблз переключил внимание на Венеру. — Мне сказали, что настоящая движущая первопричина всех событий — это вы. Я так полагаю, Амандера Трейс-Гайлс?
Венера серьезно кивнула:
— Одно из моих имен.
Шемблз быстро закивал:
— Конечно-конечно. Это вы распустили слухи о том, что Фаннинг жив и что он возвращается. Вы печатаете пропаганду, финансируете недовольных… — Он помолчал, на его лице отразилась борьба. — Вы манипулировали общественным мнением. Потому что намеревались совершить переворот.
— Конечно, — фыркнула она. — Что из того?
— Но воля народа…
— Всегда была моей волей, — сказала она с улыбкой превосходства.
У Шемблза сделался удрученный вид.
— Тогда что теперь? Кормчий мертв, стало быть, — он многозначительно посмотрел на Чейсона, — да здравствует Кормчий?
Венера нырнула под руку мужа.
— Звучит просто восхитительно, мне кажется.
Беспрерывно выпутываясь из передряг, Чейсон настолько сосредоточился на выживании, что даже в мыслях не держал подобной возможности. Он повертел в голове идею: стать Кормчим грезил каждый мальчишка; править из этого дворца — уже не всего лишь адмиралом, но сувереном…
Ему представились лица мужчин и женщин, являющихся с прошениями перед его помостом, отчего-то среди них выделилось лицо Корбуса. Что бы сказал о таком повороте событий бывший Атлас? Он бы презрительно покачал головой и отвернулся. Даже Антея пеняла Чейсону, что он не более чем очередной аристократ, страшно далекий от народа.
Чем дальше Чейсон об этом размышлял, тем больше мысль о правлении вселяла в него клаустрофобический ужас — тот самый, что нападал на него по ночам в камере, когда его относило от стен. Застрять здесь взаперти, опутанным жесточайшими узами традиций и ответственности, и обреченным жить, максимально отдалившись от простых людей.
Венера поглядывала на него и слегка хмурилась. Она всегда была честолюбива, в том числе и в отношении своего мужа, и пост Кормчего, с ее точки зрения, был бы пиком карьеры Чейсона. Зная, как в жене кипели в последние годы ярость и обида, чего он мог ожидать от нее, если откажется от этого шанса?