— Если бы вы и знали, ваша жена все равно бы вас уломала, — сказал Ричард Рейсс.
Чейсон свирепо уставился на него, но так оно и было. Идея принадлежала Венере, а она могла быть очень убедительной. Собственно, чтобы гарантировать, что Чейсон примет план, она предприняла небольшой шантаж. Особого выбора у него не было.
Воспоминание заставило его улыбнуться. Венеру было не остановить, это совершенно точно. Но уже несколько месяцев, как они разлучились, и она наверняка думает, что он погиб. Чего-чего, а практичности ей было не занимать. Что, если она…
Он отогнал эту мысль. Вопреки всем ожиданиям он получил шанс вернуться домой; какой толк строить догадки о том, что за беды могут на него обрушиться, когда он туда доберется.
Ричард застонал и упал на колени.
— Это адские муки, — пожаловался он. — Мне нужна мягкая кровать.
— Сойдет и ржавое железо, — ответил Чейсон. — Радуйтесь, что у вас вообще есть на что лечь.
— Я ей не доверяю, — сказал Дариуш. — Она завела нас еще глубже внутрь Фалкона, не наружу. И ей известно, что это мы вызвали перебой! Откуда вам знать, что она не притащит нас в какой-нибудь зальчик, битком набитый адвокатами, присяжными и судьями из стражи?
— Неоткуда, — сказал улегшийся Ричард. — Но адмирал прав. У нас нет выбора, кроме как идти с ней. Она весьма последовательна, а, Фаннинг?
— Да… — Он снова, сощурившись, посмотрел вверх. — Она выглядит как ребенок, но это опасная маска. Все время она вела себя непринужденно; это говорит, что мы не первые, кого она выручает из передряги. Может, и в самом деле это ее работа.
— Я до сих пор поверить не могу, что это она освободила нас, — сказал Дариуш. — Может быть, это… — Он примолк.
Чейсон задумался. Кто еще мог это сделать? Адмиралтейство? Нет, они ни за что официально не санкционируют подобную операцию. К тому же Чейсон пошел против прямого приказа, предприняв превентивную атаку на Фалкон. Кормчий Слипстрима не мог публично одобрить гамбит Чейсона, хотя мог быть им доволен в частном порядке. Но, возможно, заговор преданных офицеров…
Он покачал головой. Все самые преданные ему офицеры были мертвы, полегли в жестокой битве, положившей конец попытке вторжения Фалкона. Он видел, как гибли их корабли.
Эта тема для рассуждений угнетала не меньше, чем думы о Венере. Переступая с ноги на ногу, он заставил себя сосредоточиться на «здесь и сейчас».
— Антея хочет получить информацию, — сказал он, — но она явилась к нам одна, и с тех пор, как нашла нас, не пыталась подавать сигналов кому-нибудь еще. До тех пор пока она не в состоянии принудить нас рассказать то, что мы знаем, у нас есть почва для торговли: мы точно знаем, что вызвало этот перебой, и если Венера благополучно вернулась в Раш, то у нас в руках есть средства, чтобы вызвать или предотвратить еще один.
Это при условии, что Венера не выдумала какого-нибудь другого плана, завязанного на ключ от Кандеса. Именно ключ — безобидная белая палочка, легко умещающаяся в кармане, — сделал возможным Перебой. Он дал маленькому флоту Чейсона доступ к недрам древнейшего и могущественнейшего солнца Вирги, Кандеса, которое веками функционировало без вмешательства человека. Пока ключ находился в игре, не исключалась возможность очередного Перебоя. И если Антея была права насчет того, чем могут обернуться даже считанные часы беззащитности Кандеса, реши Венера снова использовать ключ, — может быть уничтожена сама Вирга.
Они поговорили еще о том, что делать — как проникнуть обратно в Слипстрим и чем заняться, когда доберутся туда, — но в конце концов снова погрузились в тишину. Слишком много недосказанного осталось между ними. Оставалась боль долгой изоляции и лишений, месяцев жизни, прошедших с почти полной уверенностью, что им никогда больше не увидеть родных жилищ и своих близких. Оставалось совершенное неведение ситуации дома: что Антея имела в виду под «беспорядками» в Раше? Вернулся ли благополучно домой хоть какой-нибудь из кораблей экспедиционного корпуса Чейсона? Известно ли вообще людям, что Формация Фалкон пыталась атаковать Слипстрим? И когда и если они вернутся — приветствуют их как героев или повесят как предателей?