Тайная полиция выстроила его рабочую бригаду в переулке, который вел от улицы к высокой деревянной стене, перекрывавшей все выходы. По другую сторону лишь стремительно проносился воздух. Выглянув из-за угла, Чейсон увидел восьмерых полицейских, стоявших к нему спиной.
— Где он? — Голос прозвучал высокомерно и нетерпеливо, словно удар хлыстом. Но что верно, то верно — акцент был знакомым. Решив рискнуть, Чейсон подался вперед, чтобы посмотреть, не сможет ли он опознать говорящего.
Тот выделялся среди толпы полицейских (теперь, когда Чейсон присмотрелся, отличие стало несомненным), потому что носил иную, чем они, униформу. Собственно говоря — Чейсон тихо выругался — она была цветов королевской службы Слипстрима. Что здесь делет столь важный чиновник?
Может быть, его все-таки не бросили? Чейсон прислонился к стене. Мог ли Слипстрим искать его? Неужели они так сильно хотят его вернуть, что послали официального представителя войти в контакт с самыми зловещими из фалконских организаций? Странно, конечно, но вдруг это правда?
Из-за угла снова раздался голос слипстримского сановника:
— У вас ровно десять секунд, чтобы сказать мне, где он. — И Чейсон снова выругался — потому что узнал этот голос.
Без колебаний он шагнул в переулок и сказал:
— Я здесь, Кестрел.
Его старинный друг оборотился, приметил его и улыбнулся. Затем поднял руку, указывая своим стеком прямо на Чейсона:
— Взять этого человека!
Чейсон так поразился, что они едва не схватили его. Он даже оставил несколько волосков в пальцах одного из копов, прежде чем добрался до веревочной лестницы к вороньему гнезду. Его мускулы возопили, не успел он еще подняться и на десять футов, но копы разжирели и отвыкли от настоящих погонь за своей добычей.
Веревочная лестница плясала и раскачивалась, встречный ветер трепал его крылья, но как только крыши ухнули вниз, отвлекаться стало некогда. Он добрался до платформы, перекатился на нее, задыхаясь, и выхватил саблю. Пусть только кто-нибудь сунется — враз лишится головы.
Внизу поспешно переговаривались, затем голос Кестрела приказал людям раздвинуться в стороны. Чейсон представил, как они стоят одной ногой на перекладине, вытянув руки для равновесия, словно танцоры, а Кестрел протаскивает мимо них вверх по перекладинам свою тушу.
— Это я, Чейсон, — предупредил тот, прежде чем в люке показались его глаза.
— В чем, черт возьми, дело?
Кестрел поморщился.
— Прости, старина. Приходится производить впечатление на принимающую сторону своим… рвением. Показать им, что я не настроен в твою пользу, понимаешь?
— Вообще-то нет. Не понимаю. — Чейсон пригнулся, по-прежнему с саблей в руке. У него возникло подозрение, что остальные копы крадутся по канатам-спицам, готовясь свалиться на него сверху. На месте Кестрела он бы как раз так и велел.
— Почему ты здесь, Кестрел? И почему здесь именно ты?
Сенешаль едва заметно пожал плечами.
— Ты ведь, конечно, не собираешься прикидываться со мной скромником, Чейсон. Мы оба знаем, в чем тут дело.
Чейсон перерыл все свои мозги и память в поисках хоть какого-нибудь намека на то, о чем говорил Кестрел.
— Мне положено тихонько сидеть за решеткой, в этом дело? Часть мирного договора Кормчего с Фалконом?
Кестрел нахмурился в своей обычной манере.
— Я определенно заслуживаю более честного разговора, — сказал он. — Ситуация в Раше балансирует на лезвии ножа, а у тебя хватает наглости разыгрывать неведение? Я верен Кормчему, тебе следовало бы знать. Верность — вот почему я здесь; я пришел убедиться, что ты не вернешься домой, Чейсон.
Чейсон уставился на него.
— Но почему? Что еще за ситуация?
Кестрел одно мгновение смотрел в глаза Чейсону. А потом рявкнул:
— А, к черту. Пошли!
Чейсон уже пришел в движение. Он раньше спускался сверху на эту платформу, и примерно представлял, где находятся канаты-растяжки, хоть и не мог сейчас видеть их сквозь туман. Поэтому он расправил крылья и прыгнул не глядя. На секунду мир превратился в клубящуюся серость; потом проявилось резкое изображение человека — одного из копов, — пролетающего мимо него в противоположном направлении. Полицейский выругался и замахнулся дубинкой, но они уже разминулись. Чейсон увидел канат, к которому стремился, и рванулся к нему. Он захватил его кончиками пальцев, не удержался и сорвался — и уцепился за другой поперечный трос десятью футами ниже.