Что-то стукнуло ее по бедру и не успела она среагировать, как онемела от удара ее рука. Антея получила по физиономии собственным бицепсом. Ее ноги воткнулись во что-то твердое, и она как могла сгруппировалась, ударившись поочередно плечом, челюстью и ухом.
Оглушенная Антея на какое-то время повисла в воздухе, смутно различая обступившие ее исполинские серые ветки и птичьи клювы. Лес и птицы из… металла? Она застонала, сплюнула кровь и осторожно повернула голову.
Она влетела в заросли технических коммуникаций снизу городского колеса. В больших металлических колесах вся водопроводная система прокладывалась ниже уровня улицы, а трубы и насосные станции делались обтекаемыми, что объясняло появление странных птичьих голов: под колесом были установлены каплевидные металлические бункеры, в которых могли заниматься обслуживанием люди.
Воздух прорезал гром. Антея ухватилась правой рукой за туго натянутый трос — левая пока оставалась онемевшей — и подтянулась вдоль труб. Воздушное пространство, где она строила свой взвод, еще недавно пустое, было испещрено дымными облаками, обломками и эфемерными красными линиями трассирующих выстрелов. В центре всего этого находились четыре корабля: один дрейфовал, возле другого кишели люди, которые вытаскивали из него дрот размером с дерево; и еще два, повернувшиеся к ней выхлопными дюзами. Они направлялись прямо к бункеру Чейсона и на ходу вели ракетный огонь. Сквозь искажённый жаром воздух она заметила далекие разрывы.
Занудная, рациональная часть ее разума — не затыкавшаяся никогда, — сообщила, что у нее все равно остаются зацепки. Потеряв Чейсона Фаннинга, она все же сможет отследить его людей, Дариуша и Ричарда, и через них отыскать ключ.
За такие мыслишки она саму себя возненавидела.
Пользуясь ногами и правой рукой, Антея по-обезьяньи пробиралась через лес труб, пока не наткнулась на яйцеобразную насосную станцию. На ней нашелся небольшой люк, которым, вероятно, ни разу прежде не пользовались — судя по тому, как трудно оказалось его открыть. Откинув дверцу, она залезла внутрь и, как и ожидалось, обнаружила шахту и лестницу, ведущую до уровня улицы.
Антея плыла вдоль шахты, стараясь не вслушиваться в кашляющий гул далеких взрывов.
12
Город Неверленд сделал свой ход. Все утро он смыкал свои предместья, словно когти гигантской лапы, готовой охватить и пожрать Стоунклауд; но приостановил свои квадратные дома в сотне ярдов от ближайших жилищ фалконцев. Жители обоих городов из-за занавесок и наскоро сколоченных баррикад испуганно уставились на внезапно объявившихся соседей. На протяжении многих миль наблюдалась одна и та же картина: повсюду разворачивались тысячи карнизов и гонтовых стен, подставляя солнечному свету то ту, то эту стеклянную поверхность, — и из-за всех стекол выглядывали глаза.
Военных было не видать. В случае Формации Фалкон они отсутствовали с самого начала. Ходили слухи о новом городском совете, о каком-то знаменитом то ли генерале, то ли адмирале, который руководил рабочими бригадами, раскурочившими город. По артериям, питавшим местные кварталы, целеустремленно двигались байки и грузовики; мало кто из жителей знал, кому они подчиняются или чем заняты.
Горожане Неверленда знали, что флот Гретеля находится… ну, где-то там. Они слышали, как нарастает битва — все в округе ее слышали, она грохотала сквозь облака летающего жилья как близкий гром. Многие из жителей Неверленда побывали на митингах и уяснили: от них ждут, что они пойдут усмирять новых соседей, при необходимости — силой. Им следовало взять импровизированное оружие — что попадется под руку — и колотить в двери или бить окна чужих домов, требуя сдаваться. Перспектива ужасала.
Было обещано, что сюда подойдет флот. Предполагалось, что народом будут руководить лейтенанты на байках, но их, видимо, отвлекли, или они слишком растянулись по району действий. Когда начал свое завершающее движение первый квартал, кое-кто из людей выполз на стены своих домов, сжимая швабры и ножи, и стал оглядываться в поисках руководства. Дома эти подталкивали вперед при помощи вентиляторов, реактивных двигателей и прочих приспособлений, но люди, управлявшие ими, всего лишь следовали инструкциям, которые с расстояния отдавали сигналы семафора. У них же самих не было ни полномочий, ни представления о том, что делать, если эти флаги вдали исчезнут из виду.