В Формации Фалкон насчет таких вещей законы были жесткими. «Домов больше нет», — неожиданно заметил Ричард Рейсс после того, как они провели в полете несколько часов. Чейсон выглянул в иллюминатор и не увидел ничего, кроме бесконечной воздушной бездны царственного пурпурного цвета, с точками персиковых облачков то тут, то там. Ричард оказался прав; далеко позади, там, где вился в бирюзовом небе инверсионный след катамарана, мерцали несколько бусинок света, но по бокам и впереди не было ничего.
— Им не разрешается здесь строить, — сказала Антея. Они с Чейсоном не обменялись ни единым словом с тех пор, как Антонин Кестрел начал свой рассказ. Весь прошедший час она тихо сидела, чиня сапоги, а теперь наклонилась, чтобы тоже выглянуть в иллюминатор. — Служит довольно характерным признаком того, что вы приближаетесь к Фалкону. Отсюда можно просто увидеть, как у них зарегламентировано.
Чейсон посмотрел вперед, в лазурь зимнего воздуха. Старательно придерживаясь нейтрального тона, он спросил:
— Я так понимаю, значит, дальше в пространстве будет пусто?
— Очень пусто, — сказала она. Она по-прежнему избегала встречаться с ним взглядом. — Фалкон патрулирует зону глубиной в пятьдесят миль минимум и стреляет во все, что видит, если только оно не идет между фарватерных буйков. А ко всему, что летит по фарватеру, швартуется досмотровая команда.
— Значит, нам следует поторопиться.
Она пожала плечами:
— Мы смело можем считать, что пока они несколько отвлеклись.
Чейсон все равно прошел вперед и пристегнулся к сиденью второго пилота. Дариушу, похоже, нравилось управлять катамараном; наблюдая за мальчишкой, Чейсон уловил намек на то, каким он станет, когда вырастет в зрелого мужа, и не удержался от улыбки.
— Мы впрямь идем домой, — сказал он.
Дариуш зевнул и с наслаждением потянулся. Впереди не было ничего, кроме сгущающейся синевы.
— Только бы не заблудиться, — ответил он.
— Мы же не собираемся совсем забираться в зиму. — Тут Чейсон выпрямился на сиденье. — Или собираемся?
— Нет-нет. — Дариуш со смехом покачал головой. — Антея велела держать солнца Фалкона по левому борту, пока не найдем свое, а потом к нему напрямик. В конце концов, с нами нет Гридда, чтобы заняться за нас навигацией.
Чейсон усмехнулся, вспомнив старика, так увлеченного своими картами-ящиками с их крохотными самоцветами, нанизанными на тончайшие волоски, которые изображали города и солнца Меридиана. Гридд скончался через несколько часов после своего величайшего триумфа: он привел флагман Чейсона к легендарной сокровищнице пирата Анетина. Это напряжение стоило ему последних сил, но Гридд умер счастливым и отчаянно гордым.
Чейсон и Дариуш грустно переглянулись. Затем Чейсон сказал:
— Фалкон чистит этот район от пиратов и контрабандистов. Если тебе захочется чуток поддать газа, впереди нас вроде бы должен быть свободный воздух.
— А как же, — сказал Дариуш, — но мне через часок понадобится, чтобы меня кто-то подменил.
— Я пойду тогда вздремну. — Чейсон начал было вставать с сиденья, но потом сказал: — Сперва, однако, ты мне должен рассказать, как вы меня нашли. И как спаслись из Сонгли, и как поймали Кестрела.
Дариуш рассмеялся.
— Что, и всего-то? А больше ничего вам не надо рассказывать? — Он улыбнулся в бесконечную синеву за фонарем кабины. — Ну, тут все просто. Мы Кестрела не ловили. Это он нас поймал.
Когда Сонгли под ними начал разваливаться, бой с Кестрелом и его головорезами тут же завершился. Дариуш и Ричард оказались отделены от копов и едва успели к одной из лодок.
Импровизированная команда такелажников, лодочников и рабочих отчалила на своих цветочных лодках как раз в момент, когда Сонгли распался. Здания и улицы, канаты и дома кувыркались во все стороны, некоторые врезáлись в огромные капли воды, которые от этого рассыпáлись ливнем. Когда темные водяные стены начали смыкаться, лодочники-пилоты принялись туда-сюда перебрасывать тросы, связывая суденышки вместе. В чаше лодки Дариуша, мотавшейся как воздушный шарик на ветру, сгрудились женщины, дети и старики; сам он повис на кофель-нагеле и смотрел, как завеса воды отделила их от соседей, порвав один из тросов.
— Гребите, черт бы вас побрал, — орал их рулевой, перекрикивая оглушительный грохот сталкивающихся водяных гор. Дариуш уперся спиной во внутренний изгиб лодки и вместе с тремя другими людьми налег на ось весла. Он ощутил, как большая лопасть весла хлопнула по воде, оттолкнув лодку назад в сумрачную, сравнительно свободную полость воздуха. За ними следовали еще четыре лодки, буксируя друг друга на канатах. В них вошла крошечная часть населения города, но оставалось и множество других возможностей для бегства из города; Дариуш был — как он сказал Чейсону — «почти уверен, что большинство людей выбралось».